Разговоры за обедом

Ну, а представить себе — что будет, если план Обамы по спасению экономики провалится? Деньги потрачены, а экономика всё стагнирует… и вот уже наконец всем всё ясно, и все признали: не вышло. Что тогда?

Понятное дело, что задним числом будет создан миф, списывающий все несчастья на тех, кто не смог выжить: на корпорации и банки. А где наши деньги? И зачем мы спасали эти корпорации и угробили на них миллиарды и сотни миллиардов? Они всё равно разорились, но унесли с собой наше добро! А ведь это они раздували финансовый рынок своими акциями! Это они устроили кризис! — И в общественном сознании крупная корпорация, открытое акционерное общество будут автоматически ассоциироваться со злом и разорением.

Наступят бедные годы, годы самовыживания, жизни на подножном корме. В гору пойдут мелкие бизнесы, основное преимущество которых — мобильность и манёвренность, быстрый оборот капитала. Как в Китае: много мелких фирм, производящих что угодно. Но это будут вовсе не средневековые ремесленники: они возьмут от индустриальной эпохи все её технологические достижения и будут делать то же самое, но не на конвейере, а в гараже. Включая самолёты и Кадиллаки.

Интернет сделает хозяйственные связи простыми и хаотическими. Не нужен центр, бизнесу не нужно государство, а нужны коммуникации — информационные и грузовые. Телеком, транспорт и энергетика будут царить в новом мире, став самодостаточными и независимыми «естественными монополиями».  А государства будут хиреть и съёживаться. Сжиматься будет и ВПК: ведь это те же корпорации. Принцип частного капитала даст ограничение на размер одной фирмы: выживет только то, что может полностью управляться одним человеком.

Естественно, сойдут на нет всевозможные внешнеполитические амбиции Запада. Мир лишится наконец своего многолетнего надсмотрщика — США. Вслед за США попытки доминировать оставят Европа и, возможно, Китай. Функция военных в странах «первого мира» сведётся к обороне. А остальной мир — арабские страны, Африка, Азия, Латинская Америка — будет жить по-своему. То есть почти по-прежнему.

Восток, в общем, и так-то не слишком затронут кризисом. Они смогут жить как сейчас — впрочем, там и сейчас культура мелких мобильных бизнесов очень развита — возможно, Восточная Азия впишется в новую западную модель. Индия и Иран останутся «политическими государствами» и поэтому будут доминировать в Азии — везде, куда дотянутся. Иран и Египет, возможно, поделят сферы влияния в арабском мире, который сам по себе так и не сможет создать собственный центр силы. Латинскую Америку, как и арабов, тоже ничто не исправит — торговля наркотиками, борьба индейцев с белыми и проклятия загнивающей (теперь уже на самом деле) Америке по-прежнему будут составлять суть их внутренней политики. Россия то ли развалится, то ли замкнётся в себе, то ли будет подгнивать в каком-то современном варианте феодальной раздробленности — но в любом случае до неё никому не будет дела. (Особенно если до краха миропорядка Россия и Америка успеют уничтожить основные ядерные арсеналы.)

Мир окажется раздроблен и разобщён. Выяснится, что глобальный мир не возможен без чьих-то глобальных амбиций — будь то «мировой демократизатор» США или противостояние социализма и капитализма… Но когда этой глобальной спицы, на которую всё нанизано, нет — ничего глобального и не остаётся. Каждый может жить сам по себе. Пограничные конфликты цивилизаций незначительны и не серьёзны. Все замыкаются в себе.

Пусть государство будет маленьким, а население — редким. Если имеются различные орудия, не надо их использовать. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко. Если имеются лодки и колесницы, не надо их употреблять. Даже если имеются воины, не надо их выставлять. Пусть народ снова начинает плести узелки и употреблять их вместо письма. Пусть его пища будет вкусной, одеяние красвым, жилище удобным, а жизнь радостной. Пусть соседние государства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пение петухов и лай собак, а люди до самой старости и смерти не посещают друг друга.

Новое государство

Ура-патриоты говорят, что международного права больше нет, что ялтинская система разрушена, и очень радуются этому. Однако не предлагают ничего взамен. СССР продвигал социалистический проект. Но после 1991 года Россия вошла в рамки западной идеологии, которую, вроде бы, пытается сейчас отбросить, чтобы выйти из чужой тени. Понятно, что если Россия не представит собственного нового проекта мироустройства, альтернативного западному, то вряд ли она сможет собрать вокруг себя союзников и вряд ли сможет соперничать с Западом — просто потому что по умолчанию действует западная модель, а в её рамках Россия сейчас выглядит мелкой и довольно гадкой шпаной.

Я думаю, что та идея, которую может предложить Россия, и которой она de facto уже начала следовать — это отказ от принципа территориального суверенитета.

Есть уже пример государств без территории: например, Хезболла, обладающая властью, армией, большим бюджетом, помогающая своим «гражданам» в рамках многочисленных социальных проектов, но не имеющая территории. Не нужно пугаться довольно скверной репутации этой организации: первопроходцы часто бывают не слишком приятны собой. Более приятный для западного человека пример — сионистское движение, обретшее страну, но изначально функционировавшее без территории.

Другая сторона того же явления — это транснациональные корпорации, на волне глобализации получающие влияние практически в произвольных уголках планеты. Они приобретают и некоторые функции государства, в основном финансовые и фискальные (повышение цены на газ — что это, если не налог?), но также и связанные с безопасностью (например, известно, что в России Газпром и Роснефть имеют право сами охранять свои трубопроводы).

Также существуют крупные фирмы, функционирующие как частные армии и работающие по контракту — лучший пример можно видеть в Ираке (компании «Blackwater», «Erynis» и другие). Функции государства размываются и продаются. Возможно, когда-нибудь все министерства будут функционировать как частные фирмы, и их услуги будут привлекать победившие на выборах кандидаты на условиях тендера… Но это особый разговор.

Главное отличие Газпрома, Хезболлы, Blackwater и других современных феноменов от собственно государств — то, что они не имеют суверенной территории. Однако территориальный суверенитет порождает многочисленные проблемы, вышедшие на поверхность в 1990-е годы в виде многочисленных самопровозглашённых государств и территориальных конфликтов. Отказ от принципа незыблемости границ и от границ как таковых вводит новую, постиндустриальную, почти виртуальную реальность и даёт возможность решения этих проблем.

Принципом должно стать: где русские, или где Россию хотят видеть — там и Россия. Крым — несомненно российский. Восточная Украина. Брайтон Бич и Израиль — наши. И так далее. В сущности, этот же принцип исповедуют мусульмане в своём понятии дар-аль-ислам. Россия тоже становится «уммой», для которой главный принцип — русский вправе не подчиняться нерусскому, вправе признавать только русскую власть — так же, как мусульманин не может жить под властью язычников.

Это будет очень жёсткий и некомфортный мир. Чтобы быть последовательной, России и самой придётся отказаться от «незыблемости» прав на свой «ареал», и защищать его оружием, если кто-то чужой заявит на неё права. На очереди конфликты не только со странами СНГ, но и с Китаем. Это будет мир тоталитарных идеологий, этнических чисток и бесконечных локальных войн. Но если посмотреть внимательнее, этот мир уже настал, всё так уже и есть, и довольно давно.