В чём ошиблись американцы, или ещё раз о том же

«Камышовый кот» — моё домашнее прозвище. Поэтому я и включил во френд-ленту «Блог Камышового кота».

Намедни тёзка поднял важную тему, но не докопался до глубин. Началось всё, правда, несколько раньше, с мелкого наезда на Америку в одном из довольно давних его постов. «Почему пуштуны не возвращаются из пакистанских лагерей беженцев в Афганистан, если Америка несет туда свою демократию?» — издевательски спрашивал Reedcat. Его наезд был некорректен — в том конкретном случае героиня репортажа из National Geographic, о которой шла речь, домой как раз вернулась, но это был только конкретный случай, вопрос же об «экспорте демократии» повис в воздухе. Вчера наконец я увидел в ленте обещанный тогда отдельный пост о демократии — но, увы, полноценного спора всё равно не получилось. А между тем дело стоит того, чтобы разобраться. Выношу из своих комментов куски и дописываю наново.

1. Демократия как процедура и современная демократия

Мне кажется, в применении слова «демократия» имеется определённая путаница: одним и тем же словом называются различные вещи: демократия как процедура и современная демократия.

Демократия-процедура, система сдержек и противовесов (основные принципы — публичность, ответственность власти, выборность власти, сменяемость власти, разделение властей и т.д.) возникает там, где существует множество самостоятельных субъектов какой-либо деятельности, экономической или политической, или необходимость согласования интересов каких-то групп. Например, в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой была проблема неоднородности населения и в том числе дворянства (почти пополам: православные и католики, русины и поляки). Кроме того, имела место феодальная раздробленность, с присущим ей натуральным хозяйством — то есть акторы, субъекты были самодостаточны — включая возможность вести междоусобные войны, собирая ополчения из своих крестьян или привлекая за плату, например, казаков из Сечи. Отсюда — сейм, выборность короля и т.д..

Демократия как процедура, однако, не является единственным решением вопроса. Разноголосицу множественных субъектов можно разрешить и при помощи деспотизма: в соседней с Литвой России разногласия мелких князей были (отчати при помощи Орды) подавлены, и князья были выстроены в вертикаль (ярлыки на княжение, дани). Тоже метод.

Но важно, что демократия в Афинах, Древнем Риме, в Литве и Польше, или вечевая демократия в Новгороде — это был инструмент согласования интересов немногочисленных субъектов (десятки, много если сотни). Причём субъекты эти часто были независимы друг от друга. Современная демократия должна согласовывать интересы миллионов, при условии гораздо большей связности и взаимозависимости. И по-прежнему использовать для согласования различные обсуждения, голосования и т.п. уже невозможно. Разница — как между монопольным сговором и свободным рынком. Равновесная цена на рынке не устанавливается голосованием. Людей стало так много, что даже меньшинство оказалось большой группой, запросы которой нельзя игнорировать.

Поэтому современная демократия — вещь совершенно другого рода. Сходство, конечно, имеется (множество субъектов, согласование интересов и т.п.), но реализация и условия в корне различаются. Современная демократия — это некая общность менталитета, осознание всеми людьми того, как демократия работает, и желание жить в соответствии с ней, то есть в уважении к интересам других членов общества. Вопрос выборности власти, сменяемости и пр. становится вторичным, а на первый план выходит “коммуникабельность”, “договороспособность” каждого человека и общества в целом.

2. Экономическая основа демократии

Итак, основа для возникновения демократии — это потребность урегулировать разногласия между свободными самостоятельными субъектами или группами. В рабовладельческом обществе или при феодализме свобода была доступна меньшинству, поэтому существовала возможность демократии античного типа — форумов, парламентов и других благородных собраний.

Капиталистическая свобода — это правовое равенство всех людей, миллионов индивидов. Каждый свободен принимать решения, каждый отвечает за себя. Степень неопределённости в обществе резко возрастает — каждый имеет самостоятельное влияние на будущее, каждый принимает решения. Возрастает и степень взаимозависимости членов общества друг от друга. Таким образом, современная демократия — это общество экономически свободных равноправных людей, занятых в капиталистическом производстве. Демократия — политическое лицо рыночной системы, политическая форма, к которой неизбежно прибегают страны со свободной экономикой — потому, что свободный экономический субъект не может сосуществовать с диктатурой и иными формами принуждения.

3. Альтернативы демократии

Однако и при капитализме по-прежнему верно, что если свободы нет, или если свобода субъектов ограничена, то демократия не имеет смысла — несвободный субъект (кто не имеет или не желает свободы) не может участвовать в принятии решений, а если навязать ему такую роль, демократия выродится в фикцию и не принесёт блага.

Как уже было сказано, демократическая процедура — вовсе не единственный способ урегулировать разногласия. Другим вариантом всегда является деспотизм, единовластие. Однако это вовсе не всегда достигается насилием и принуждением. Бывает власть главы семьи или рода — когда дети слушаются родителей, младшие подчиняются старшим. Это единовластие добровольное. Бывает такое же добровольное подчинение религиозным правилам и священноначалию. Шире, любая идеология может служить сплочению людей и их совместной и согласованной работе через отказ от самостоятельности ради некоторого общего блага.

Также не следует забывать о ситуациях, когда демократия явно неприменима. Например, это ситуация войны. Война исключает личную свободу, исключает соответственно и демократию. Ещё один пример — ситуация, связанная с нехваткой жизненно важных ресурсов: в том числе послевоенная разруха, продукты по карточкам и т.п..

Свобода всегда сложнее организована, чем деспотизм. Поэтому любое расширение пространства свободы приводит к соблазну всеобщего подчинения одной личности или общей идее. После создания системы национальных государств в Европе в XIX веке и распространения общегражданских свобод на большинство населения, такой соблазн охватил большинство стран в первой трети XX века. В ситуации, когда индивидуальная свобода была ограничена последствиями Первой мировой войны, возник соблазн скрепить нации идеологически. Так возникли фашизм, национал-социализм, коммунизм. Только Вторая мировая война с её ужасами, в том числе Холокостом, убедила людей, что этот путь ошибочен. После войны в Европе и во всём мире развиваются демократии.

4. Экспорт демократии

Свободная капиталистическая экономика, понятное дело, это не то, что можно ввести законом или указом — институты рынка, существующие не на бумаге и не в залах торжественных заседаний, а в головах всех участников экономической жизни, создаются долго и мучительно — уместно вспоминать скитания евреев по пустыне, и точно так же поколения должны пройти для создания рыночной инфраструктуры. И так как только на основе экономической свободы индивидов может существовать современная демократия, то и демократия также должна вызревать в каждом народе годы и десятилетия.

В таком понимании демократии, конечно, никакой её “экспорт” невозможен. Если американцы и вправду думают, что возможно быстрое построение демократии “с нуля”, это, конечно, ошибка — впрочем, ошибка частая в истории, тут они повторяют и СССР (с знаменитым прыжком из феодализма в социализм), и Петра I, пытавшегося в России завести европейские порядки.

Однако мне кажется, что по факту Америка преследует цель не установить демократию (так как это процесс очень небыстрый), а только способствовать её зарождению и развитию. Они делают первый шаг — устраняют деспотизм — и поэтому считают, что правы. В самом деле, разрушение диктатуры, уничтожение этого препятствия для свободы, пожалуй, может и даже должно приближать к демократии. Но если в чём есть ошибка в действиях США — так это в том, что они несут с собой войну, а война препятствует демократии не менее диктатуры.

5. Разница в деталях

Боюсь, что, как и Redcat’у, всё это покажется слишком мелкими и несущественными деталями. Американцы же неправы? Да, неправы. Они же вовсе не благо принесли в Ирак и Афганистан? Да, несомненно. Ну и всё. Антиамериканизм удовлетворён, а демократия нужна была только к слову… Мне же хочется, чтобы демократиюпонимали лучше как идею и не мешали её с чем попало, да и американскую демократию — работающую, действительную демократию! — понимали как следует. Только что я могу?

Наступление мобилизаторов

Два «медийных» события прошлой недели встают рядом — статья Михаила Юрьева и всплывший откуда-то, судя по всему нашистский, ролик, который стали усиленно раскручивать в интернете [upd. автор клипа — бывший пресс-секретарь «Наших», ныне депутат Госдумы Роберт Шлегель].

И статья, и ролик у меня вызывают в лучшем случае брезгливость. Не из-за идеологии, а из-за качества материала: аргументация безнадёжная, призывы беспомощные, реализация чудовищная. Но, судя по всему, на многих это может иметь реальное воздействие — например, ролик мне прислал приятель, которого эта агитка более чем воодушевила. Так что повод разобраться есть.

Итак, что мы имеем. Михаил Юрьев строит свою статью на двух основных моментах:  во-первых, что «ситуация в начале 2009 года отличается от [1927 года] не столь и сильно» и, во-вторых, правильность решения Сталина о насильственной модернизации (исходя из угрозы войны) доказывает, что и в 2009 году такое решение было бы столь же обосновано и необходимо. Понятно, что вообще строить программу действий по аналогии, на основании не текущей ситуации, а событий 80-летней давности, довольно глупо, и одно это соображение может разнести идею Юрьева в пух и прах. Но и аналогия между 1927 и 2009, и анализ ситуации 1927 года у него тоже более чем спорны. И если рассмотреть ситуацию 1920-х годов подробнее, сама возможность аналогии, как её описывает Юрьев, просто исчезает.

Основной чертой сходства двух периодов истории у Юрьева является мировой экономический кризис. Дальнейшее же развитие событий после 1927 года рассматривается Юрьевым как прямое следствие кризиса — прямо он этого не говорит, но иначе не было бы у него такой фразы: «Если США не смогут выбраться из нынешнего кризиса — а это весьма вероятно, — то весьма вероятна и война, как и тогда.» То есть — не было бы Депрессии, не было бы и войны? Однако ребёнку понятно, что в числе причин Второй мировой был не только и не столько кризис, но в первую очередь нерешённость проблем, оставшихся после завершения Первой мировой войны, а также множество других факторов — всё это Юрьевым игнорируется. Более того, он, судя по словам о том, что якобы «Англия направила Гитлера» на Россию, считает, что первой и главной жертвой агрессии во Второй мировой был СССР, а противниками его были все остальные страны мира (забывая про Польшу, аншлюс Австрии, войну в Европе и Африке, ленд-лиз и второй фронт). Таким образом, история 1920-30-х г.г. выглядит, по Юрьеву, следующим образом: Америка переживала экономический кризис, затронувший также и весь мир; для решения этого кризиса была развязана война против России; в качестве «тарана» была использована Германия. Всё это, или почти всё, как минимум спорно, как максимум — просто бредовые выдумки. Проблема же Версальского мира, вопрос распространения фашизма в Европе и в мире, раскол Европы (на Антанту и «страны оси»), кризис империализма и международной торговли и т.д. просто исключены из рассмотрения, что и позволяет проводить сомнительные аналогии между тем периодом и нашими днями — в частности, Юрьев предполагает, что Россия и на этот раз будет первой целью агрессии (чьей именно, непонятно, но видимо западной), и исходит из этого утверждения как из факта (вспоминаются фразы из того самого видеоролика — «Нас раздерут на части при первой возможности… у нашей страны есть два варианта: возродиться или исчезнуть»). Таким образом, и увязка кризиса с войной, на которой строится логика Юрьева, в том числе с войной против России, тоже повисает в воздухе.

Наконец, можно рассмотреть сам кризис как основной момент предполагаемого сходства двух исторических моментов: да, нынешний кризис по мощности сравним с Великой Депрессией, но и по механизмам, и по общей обстановке и историческому контексту — нет ничего общего. Современная международная ситуация очевидно сильно отличается от 1927-го года. Европа не разделена, а едина. Конфликты между Францией и Англией с одной стороны и Германией с другой практически устранены, а спорные моменты решаются в рамках единого де факто государства, ЕС. Реваншизмом и тоской об утерянном величии, кажется, никто кроме России не страдает. Мировая торговля и глобализация сделали весь мир взаимозависимым — настолько, что даже США и Китай, презрев все идеологические разногласия, объединяют усилия в борьбе с экономическим кризисом. Возможность мировой войны практически исключена, военное решение экономических проблем во всяком случае не рассматривается в первую очередь — да и во вторую тоже.

Также различается и ситуация в России. К 1927-му году, за несколько лет НЭПа, Россия восстановилась после Гражданской войны. Крестьяне из года в год увеличивали урожаи. Появились мелкие частные предприятия. Промышленное производство росло. И только государство оставалось банкротом — следствие дефолта 1918 года, когда правительство Ленина отказалось платить по царским долгам. Мировая банковская и кредитная системы были закрыты для большевиков. Торговать с внешним миром Россия могла только на золото и валюту. Новая российская валюта — червонец — также был обеспечен золотом из казны. Ради валютных поступлений большевики и начали программу госзакупок зерна по заниженным ценам для продажи за рубеж.

При этом государственные плановые органы работали кое-как, большая часть промышленности, формально оставаясь в госсобственности, переходила на рыночные отношения (предприятия преобразовывались в тресты или отдавались в аренду иностранцам). Государство, несмотря на сохранение партийной диктатуры, цензуры и пр., теряло авторитет, а вместе с ним и власть. Вдобавок, среди большевиков не было единства во взглядах на дальнейшее развитие страны. Правая фракция (предсовнаркома Рыков, а также Бухарин, Томский и другие) считали правильным сохранение НЭПа и развитие мелкого товарного производства. Левые (в первую очередь Троцкий, а также Зиновьев, Каменев и другие) ещё с 1923 года выступали за коллективизацию хозяйств, распространение плановых принципов на всю экономику, индустриализацию и т.д.. В 1926 году Сталин разгромил левую оппозицию, но потом, начав борьбу с правыми, сам перенял идеологию левых. Может быть, идея индустриализации сама по себе и не была важна для Сталина — просто он сначала уничтожил левых при помощи идей правых, а потом правых при помощи идей левых. Возможно, если бы сначала он взялся за Бухарина, и только потом за Троцкого, в итоге правящая идеология в СССР была бы иной.

Вопрос отношения к НЭПу был поставлен, таким образом, практически с самого начала, ещё при жизни Ленина — в 1923 году, но не решался, увязая в межфракционной борьбе. 1927-й год — это год так называемого «кризиса хлебозаготовок»: рыночная цена на хлеб, поддерживаемая частными оптовиками, выросла, а государство закупочную цену даже снизило, хотя она и так была ниже рыночной. В результате большевики столкнулись с нехваткой зерна на государственных элеваторах, а значит и с нехваткой валюты. Наступил момент выбора: рынок или диктатура. Либо государство должно было следовать рыночным ценам, либо хлебозаготовки должны были стать принудительными. Решение Сталина о мобилизационном развитии экономики вовсе не было вызвано ни кризисом в Америке и Европе (он тогда ещё не начался), ни грядущей войной (Германия на тот момент, то есть менее чем через 10 лет после Версальского мира, была всё ещё слабой, кроме того, проводила антимилитаристскую политику). Решение об индустриализации в первую очередь диктовалось логикой борьбы за власть в большевистской верхушке и борьбой большевиков за власть в стране — или, можно сказать, войной большевиков с собственным народом. Сталин, на тот момент принявший левые идеи и боровшийся с правыми за власть, начал индустриализацию и коллективизацию, жертвами которых стали крестьянство и средний частный бизнес («нэпманы») — то есть именно те действующие силы и отрасли экономики, которые показали способность жить независимо и обеспечивать себя самостоятельно, тем самым угрожая неограниченной власти большевиков.

В отличие от 1920-х, сейчас в России нет ни таких же последствий дефолта, ни ограничений на внешнеэкономическую деятельность; госдолг России не очень велик, а западные кредиты до последнего времени были доступны и отдельным предприятиям, и государству; отрасли, приносившие основной доход в последние годы, уже и так находятся под полным контролем государства, и тем самым их экспроприация совершенно не требуется — в каком-то смысле то, что можно назвать, пусть с натяжкой, аналогом коллективизации, происходит уже с 2004, а то и с 2001 года года — я имею в виду «равноудаление олигархов», дело ЮКОСа и образование госкорпораций. Что ещё должно сделать российское государство, чтобы двигаться дальше по пути мобилизации? Полностью национализировать промышленность? Ввести опять госплан и пятилетки? О том, как триада «индустриализация-коллективизация-репрессии» должна выглядеть в 2009 году, Юрьев не говорит ничего конкретного. Между тем, сельскохозяйственное производство у нас достаточно укрупнено (это неизжитое до сих пор наследие колхозного строя осталось нам с тех самых 1920-х годов) — что же в таких условиях может означать коллективизация? И крупная промышленность подконтрольна государству, которое реализует, вроде бы, какие-то «национальные проекты», и большая часть населения работает именно в промышленности — казалось бы, и индустриализация нам тоже вовсе не нужна. (Только репрессии всегда понятно, что значат).

Однако рассмотрение ситуации 1927 года позволяет увидеть совсем другую аналогию между тем и нашим временем. Это кризис власти. Аналогом «кризиса хлебозаготовок» является падение цен на нефть, соответственное падение доходов бюджета и снижение возможностей государства по влиянию на экономику страны. Правительство Путина, как и большевики в 1927 году, теряет очки перед лицом кризиса, и чтобы сохранить власть, оно должно сделать всё тот же выбор: рынок или диктатура. Ситуация достаточно тривиальна, и выбор, который стоит сейчас перед властью, тоже понятен (см., например, статью Андрея Пионтковского, который предчувствует новую войну — вследствие фактического банкротства Путина как антикризисного менеджера: возможно, война — это ещё возможность для путинской группы сохранить власть, даже не вводя жёсткую диктатуру, но тут даже трудно выбрать, какой вариант хуже — впрочем, война не исключает диктатуры, а диктатура — войны).

Михаил Юрьев, собственно, и агитирует за выбор в пользу диктатуры (или «мобилизации», что в данном случае то же самое). Он подводит под этот выбор какую-никакую идеологическую базу (плохонькую, как мы видим — но, судя по всему, он и не слишком усердствует), а опирается он на развившуюся в последние годы тенденцию к упрощённой интерпретации истории в духе лозунгов из серии «крепость Россия» и «Сталин — эффективный менеджер».

На этом незнании истории России, на замене знаний и мыслей лозунгами и простой неспособности думать строится и упомянутый агитационный ролик. Все слова о «самой богатой стране в мире», «1000 лет веры, труда, ума» и т.д. сводятся к ностальгии по советским (в том числе, и даже в первую очередь — сталинским) временам — об этом свидетельствует видеоряд. Надо понимать, по мнению авторов ролика, тогда люди были, не как сейчас, нужны своей стране, меньше пили, больше рожали детей, жили не для себя, и проживали свою жизнь не просто так, а  строили, производили, думали о великих открытиях и победах, а не о шмотках… Но если подумать всерьёз, какова тогда, в 1920-30-х, была мотивация у людей, какой выбор они могли для себя делать, чего добивались и что имели — получается, что нам предлагается добровольно отказаться от и без того не слишком высоких стандартов жизни ради возвращения в казарменное рабство с красивым лозунгом над каждым бараком. В лагере, разумеется, всегда есть место героизму — но можно ли думать, что лагерная жизнь поэтому лучше? И разве сейчас люди не строят, не производят — разве пресловутый ВВП с 1999 по 2008 год (до кризиса) не вырос у нас почти в 2 раза?

Манипуляции и подтасовки в идеологии «нашизма» столь очевидны, что приходят на ум некоторые бестселлеры последних лет — о части из них писал в одной из статей Дм.Быков. Например, доступный в разных изданиях почти в любом магазине «Трансерфинг реальности» некого Вадима Зеланда учит, что реальность есть пространство вариантов, причём вариабельно не только будущее, но и настоящее и прошлое. Если сказать коротко, там путём долгих псевдофилософских рассуждений доказывается, что реальность есть то, как ты сам к ней относишься, и именно этому простому правилу и учит Зеланд — но назывет это управлением реальностью. Быков на этот счёт замечает, что «если внушить себе, что ты управляешь реальностью, очень скоро эта мысль начнет тебя тешить и будет тешить до тех пор, пока реальность довольно жестко не докажет, что она управляет тобой». Ровно таким же внушением занимаются «нашисты», в том числе и в ролике. Мечту о хорошо оплачиваемой и любимой работе они легко (через «великие цели») подменяют сремлением к лидерству, а лидерство оборачивается обязанностью батрачить за идею — и эта двойная подмена отлично работает, пока не столкнётся с реальностью.

Ролик завершается ссылкой на сайт «Год молодёжи», подписанный Агентством по делам молодёжи, которое возглавляет В.Якеменко, основатель и лидер «Наших». Хотя от авторства ролика на этом сайте открещиваются, но идеи в ролике и на сайте перекликаются: например, на сайте говорится, что сейчас перед  молодыми стоит выбор —  либо не работать вообще, либо работать без удовольствия и не по специальности, либо «участвовать в великом проекте» (в ролике такие же куски найти нетрудно). Возможность работы по специальности и с удовольствием словно бы не допускается — точнее, путь получить такую работу и предлагает сайт, и для этого нужно участвовать в нашистских программах. Цену тусовкам «Наших» все уже знают. Но основные идеи — о том, что ценность человеческой жизни определяется только работой, а работа имеет смысл и ценность только если она посвящена великому проекту — это, конечно, старые-добрые идеи коммунистического рабства. И родство этих идей с «крепостью Россия» и «эффективным менеджером» вполне очевидна.

Кстати, как известно, одним из столпов новой сталинистско-патриотической идеологии стала Победа в войне с Германией. И вот уже Сергей Шойгу вносит идею закона об уголовной ответственности за отрицание Победы, по аналогии с отрицанием Холокоста. Но, как правильно подмечает Антон Орех, речь идёт очевидно не об отрицании победы как исторического факта, а о «ненадлежащем» отношении к Победе и всему, что с ней связано — то есть об уголовной ответственности за отсутствие поддержки некой официальной идеологии. Это похлеще приснопамятной Шестой статьи советской конституции! Нас снова пытаются загнать в лагерные бараки.

Итак, наступление сторонников мобилизации ведётся по всем фронтам. Только и остаётся согласиться с Пионтковским — надо думать, совсем уже прижала их дилемма «уйти нельзя остаться». Но надежда есть — и в первую очередь она в том, что идея мобилизации вбрасывается для обсуждения в общество, а не принимается сразу к реализации. Накануне выборов 2007 года точно также вбрасывалась (в интервью Шварцмана Коммерсанту) идея «бархатной реприватизации», и она, судя по всему, так и не прошла. Видимо, тестовые выбросы подобных идей в общество происходят, когда их авторы, не получив прямого одобрения сверху, пытаются на худой конец заручиться общественной поддержкой. И всё, что можно и нужно сделать — это обеспечить максимум отрицательных отзывов на подобные информационные выбросы.

На статью Юрьева наиболее заметные отклики дали Георгий Бовт и Александр Архангельский, каждый по-своему. Надо больше. Надо говорить при случае людям простые вещи: что историю надо знать, и не только в виде лозунгов. Что война — это недопустимо, и тоталитарное рабство тоже. Что великие цели должны ставиться людьми добровольно. Что величие цели не отменяет необходимости достойной жизни.  И что искать любимую работу искать надо там, где работают твои коллеги, или там, где учат твоей профессии, а не в партии, и не там, где тебя научат быть лидером и укажут, какая профессия тебе должна нравиться ради достижения великой цели.

Америка

На «Эхе» сейчас идёт какой-то странный диалог. Говорят о встрече Байдена и Иванова в Мюнхене. Корреспондент (upd: Фёдор Лукьянов, однако!) говорит о каких-то надеждах на улучшение российско-американских отношеений, но как-то странно.

Говорят, что администрация Обамы настроена более прагматично чем идеологизированое правительство Буша, но тут же сами вспоминают, что кабинет фактически только что сформирован и политики как таковой ещё не выработано, а Обама имеет репутацию человека идейного и даже романтика, и «в каких-то случаях мы можем столкнуться с абсолютно каменной и непримиримой позицией».

Говорят, что к России после мюнхенской речи Путина два года назад и грузинской войны отношение стало хуже, но зато к ней «стали прислушиваться», говорят, что диалог с администрацией Буша был похож иногда на «разговор со стеной»  — и тут же вспоминают о саммите G8 в Петербурге в 2006 году, и само собой вспоминается и то, как Буш «заглянул Путину в глаза и увидел его душу» (Маккейн, правда, увидел там только три буквы, «КГБ», об этом тоже вспомнили).

Говорят о надежде на какой-то большой прорывный договор, но о конкретике не упоминают — и если имеется в виду не предложение Обамы о радикальном сокращении вооружений, то что тогда?

Что-то они думают про себя, но сказать не могут. И я даже догадываюсь, что: они думают, что всё опять зависит только от Путина, и что Путин может опять всё испортить.

Мне кажется, что Путину, да и любому российскому лидеру, нужно сильно постараться, чтобы его уважали в Вашингтоне. Мне кажется, что в инаугурационной речи Обамы было ясно сказано о России: «Тем, кто держится за власть с помощью коррупции и лжи, путем подавления несогласных, – знайте, что вы окажетесь за бортом истории, но если вы готовы разжать кулак, мы готовы протянуть вам руку.»

Логика войны

В построениях А.Н.Илларионова (отсюда) есть элемент конспирологии, заключающийся в том предположении, что все произошедшие события суть части единого плана, и имеют единое авторство, что Россия представляет собой единый субъект политики. Никаких отношений внутри российских правящих кругов анализировать не предполагается. Однако поскольку любое  исследование должно иметь какие-то границы, автор исследования имеет право поставить их так, как ему удобнее, а качество исследования определяется по результату; результат же в данном случае любопытен.

Логика следующая. Первый вопрос — о сторонах конфликта. Точнее, Илларионов говорит о том, являлись ли Абхазия и Южная Осетия независимыми сторонами конфликта — и отвечает отрицательно: сторонами конфликта были только Россия и Грузия (во внутрироссийские дела, как сказано выше, он не вдаётся). Второй вопрос — об агрессоре: Россия или Грузия? Анализируя последовательность событий (это самая интересная с точки зрения информации часть документа), Илларионов делает вывод, что хотя обе стороны предпринимали определённые агрессивные действия, но в развитии конфликта Россия всегда опережала Грузию, что однозначно указывает на то, что именно Россия несёт ответственность за разжигание конфликта. Итак, речь идёт об агрессии России против Грузии. Этот вывод можно было сделать и без дополнительных выкладок, и в этой части интерес представляет именно хронология событий, содержащая некоторые, возможно, неизвестные ранее факты.

После этого вывода вопрос о подготовке к войне можно исследовать только с одной российской стороны. Илларионов ставит вопрос о сроках подготовки к войне (ведь понятно, что война не может начаться без подготовки) и указывает, что подготовка к конфликту и отдельные акты агрессии происходили задолго до августа 2008 года. Дипломатически, как пишет Илларионов, война началась в феврале 2008 года, когда Москва заявила, что может признать Абхазию и Южную Осетию в ответ на признание Косова европейскими странами. Война перешла в легальную и публичную плоскость в апреле-мае 2008, когда последовало заявление, что Россия не допустит движения Грузии к НАТО, и было выпущено распоряжение о прямых контактах российских органов власти с органами власти Южной Осетии и Абхазии — что было уже признанием этих государств de facto.

Однако понятно, что отношения России и Грузии испортились существенно раньше. В частности, и раздачу российских паспортов в Абхазии и Южной Осетии тоже можно считать и подготовкой к признанию этих территорий как независимых государств, и подготовкой к войне — известно, что раздавать паспорта начали задолго до 2008 года. Самое интересное здесь — это замечание о том, что всё это происходило не только задолго до войны, но и до «революции роз», до прихода к власти Саакашвили, до деклараций о демократическом выборе Грузии и до объявлений о стремлении Грузии присоединиться к НАТО. Илларионов говорит, что началом развития конфликта России и Грузии можно считать 2001 год, когда началась подготовка к массовой раздаче российских паспортов, а в Южной Осетии вместо президента Чибирова, склонявшегося к мирному сосуществованию с Грузией, появился поддержанный российскими спецслужбами президент Кокойты. Илларионов задаётся вопросом о целях, которые могла бы преследовать Россия, и не может предположить ничего другого, кроме того, что Россия стремилась полностью расчлененить Грузию и установить контроль над грузинскими областями по отдельности. Ведь кроме случаев Абхазии и Южной Осетии была ещё Аджария, фактически подконтрольная Москве, а в ходе кампании августа 2008 года близкими к Кремлю пропагандистами велась речь о независимости от Грузии Мингрелии, армянских областей (Джавахети) и других национальных анклавов. В отношении Джавахети есть данные о том, что на территории Армении в августе 2008 войска готовились к вторжению в Грузию (ссылка от того же А.Н.Илларионова).

Илларионов не называет прямо Путина, но понятно, что политика, которую начали проводить в 2001 году — это политика Путина, тогда только что пришедшего к власти. Тем самым исходя из того, что сторонами в конфликте являлись Россия и Грузия, а также из того, что Россия последовательно проводила свою политику, следует вывод о стремлении России получить контроль за Южным Кавказом путём расчленения соседнего государства.

(Латынина исходила из внутрироссийских конфликтов элит, поэтому у неё движущей силой войны выглядит Кокойты, стремящийся получить больше денег из российского бюджета, но симптоматично, что и у Латыниной, и у Илларионова приход Кокойты к власти в Южной Осетии — ключевой момент в развитии конфликта).

Грузию в СНГ ничто не делает исключением, кроме того, что она была в 2001 году фактически в положении failed state. Надо думать, именно поэтому с неё начали. Поэтому самый важный вывод — об этом Илларионов не говорит — заключается в том, что все приведённые построения базируются практически на одном лишь допущении: что Россия проводит согласованную и целостную политику в последние 8 лет. И полученный вывод говорит, что если у России есть вообще какая-то согласованная и целостная политика в СНГ, то она заключается только в поддержке сепаратизма, развязывании локальных войн, создании зон нестабильности и дезинтеграции соседних государств с целью установления контроля над этими территориями по частям.

Чего же ждать от России остальным бывшим республикам СССР?

Про поставки оружия

Я как-то упустил в своё время скандал с поставкой украинского оружия Грузии.

Поискал сейчас слово «Коновалюк» в новостях на UNIAN.Net — и так ничего интересного и не нашёл. Кажется, вся история заключалась в том, что Валерий Коновалюк, глава временной следственной комиссии ВР, выступил чуть ли не в Москве с разоблачениями незаконных поставок (ездил он за доказательствами в Южную Осетию, т.е. доказательства ему дала Россия). Первые сообщения о его заявлениях шли в Украине со ссылкой на РБК и «Вести» или «Коммерсантъ». Суть заявлений заключалась в том, что

1. поставки вооружений происходили в мае-июне 2008 (конкретно, назывался арсенал в Лозовой Харьковской области, неоднократно горевший),
2. поставки вооружений продолжались и после начала войны (об этом было сказано особо, позже);
3. объёмы поставок «превышали потребность в обороне», — но, судя по всему, не сами вооружения, фраза «это наступательное вооружение, которое явно обеспечивало подготовку к военной операции и началу агрессии» выглядит уже как некий вывод;
4. поставки оружия могли нанести ущерб обороноспособности Украины — в частности, Коновалюк заявлял, что два зенитно-ракетных дивизиона «Бук-М1» «были сняты с боевого дежурства в Украине и направлены в Грузию»;
5. продажа производилась по заниженным ценам,
6. оплата за проданные вооружения не поступила в бюджет — из общих 2,5 млрд долларов (стоимости поставок за 4 года) в бюджет поступило только 200 млн..

Возможные нарушения закона при поставках вооружений (по большому счёту, речь могла идти о коррупции) и «моральная ответственность Украины», о которой с самого начала говорил Коновалюк, в газетах сразу превратились в  «незаконные поставки оружия Грузии», чему сам Коновалюк немало способствовал, например, говоря о наличии у него  материалов, достаточных для импичмента президента Ющенко. Однако позже сам в открытом письме заявил, что о незаконности самих поставок с точки зрения национального или международного права ни он, ни члены ВСК не говорили: речь шла только о моральной ответственности Украины за поставки оружия в воюющую страну и о соответствии этого нормам ОБСЕ, а также о возможном воровстве поступивших денег и подрыве национальной безопасности — то есть о вещах, собственно к Грузии прямого отношения не имевших: если бы Украина поставляла оружие другой стороне, или вообще кому угодно, воровство оставалось бы воровством всё равно. Фактом поставок в мае-июне Коновалюк пытался доказать, что руководство Украины знало о будущей войне, однако позже выяснилось, что поставки разнообразного вооружения шли около 4-х лет. Тогда для обоснования того, что Украина допускала нарушения соглашения о безопасности в Европе, было выдвинуто обвинение о поставках оружия уже после начала войны — но, кажется, тоже доказать ничего не удалось.

При том, что официальные лица информации Коновалюка не признали, вопрос не представляется ясным. Однако у нас, кажется, бытует другое мнение. Многие уверены, что Украина виновата в том, что поставляла вооружение Грузии (то есть совершила нечто именно недозволенное). Многие даже думают, что украинцы воевали в Грузии против России.

Достоверных фактов до сих пор нет — но именно это почему-то и даёт почву для их уверенности.

И вот пришла новость (собственно почему я вспомнил-то): Медведев запретил поставки оружия и продукции двойного назначения в Грузию. Я правильно понимаю, что до сего дня поставлять оружие Грузии можно было даже из России?

Латынина и далее

На сайте в качестве анонса текста программы вывешена фраза про охоту на мёртвых полпредов президента. Но там есть кое-что поважнее, что, возможно, касается будущего всего мира.

Мне не понятно, какое отношение имеет тот режим, который есть в Газе, к исламу. Почему ислам – это, допустим, не Дубаи, где один из лучших в мире сейчас инвестиционных климатов?Почему это, в конце концов, не Иордания? В Иорданию приезжают те же самые палестинцы, там существует обширная программа предоставления гражданства в ответ на работу, в Иордании строятся прекрасные дороги, строятся прекрасные отели, взамен дается гражданство. И почему-то там обходятся без вечной борьбы за свободу. «Хамас» в данном случае не имеет отношения ни к исламу, ни к арабскому миру, это такой особый режим, примерно такой же, как в Южной Осетии, я бы назвала это режимом стационарного терроризма.

Вообще, когда я слышу то, что происходит в Газе, меня такое дежавю охватывает. Особенно когда я услышала, что надо остановить бомбардировки Газы, потому что там нет бомбоубежищ. Т.е. как? «Хамас» обстреливал ракетами Израиль и, видимо, должен был приготовиться к ответу. Но, видимо, они не знали, что ответ будет, поэтому бомбоубежищ нет.  То же самое, если вы помните, было Южной Осетии. Неделю режим Кокойты палил по грузинам. Когда грузины начали действовать в ответ, вдруг нам заявили, что в Южной Осетии нет бомбоубежищ. К какой же войне готовился Кокойты, если к оборонительной войне режим, нападавший на соседнее государство, не готовился?

И есть Иран, который относится к «Хамасу» примерно так же, как Россия относится к Южной Осетии. Т.е. «Хамас» не существует без Ирана. Режима стационарного терроризма вообще не существует без внешней поддержки. Вот есть Иран, у которого есть огромные планы быть региональной сверхдержавой. В этот момент падают цены на нефть, эти планы не осуществляются. И в тот момент, когда нужно их поднять, почему-то «Хамас» отказывается от перемирия, Израиль отвечает – и цены, как мы видим, поднимаются. 

Мне кажется, в случае с Хамас ещё раз проявила себя одна из будущих моделей мироустройства. Государства без территорий (или без международно признанных территорий) и без экономики, по сути скорее организации, чем государства (как правило организации мафиозные или террористические) — такие как Южная Осетия, или Приднестровье, или Хамас, или Хезболла, и корпорации, обладающие политической властью (такие как Газпром), могут стать основой систем, функционирующих в режиме «уммы», зоны влияния.

Сырьё и ВПК — это два традиционных влиятельных лагеря в России. Сырьевики более либеральны и ориентированы на Запад, вояки более авторитарны — поэтому в рамках одной России они не могут действовать сообща. Но примирить и объединить их может внешняя экспансия — выход на новые территории, где власть между ними ещё не поделена: такой вариант империализма, когда борьбу за раздел мира ведут не две разных империи, а две партии из одной империи. Сырьевые компании получают под контроль целые страны и регионы, приобретают политическую власть и новый статус (можно купить трубопровод, а можно шантажировать ограничением поставок или повышенем цен). Военные со своей стороны получают контроль над failed states и формируют новые  failed states (иногда там же проходят и трубопроводы) — и в конечном итоге тоже претендуют на власть.

Отсюда вырабатывается метод: стимулируется экономическое и политическое банкротство соседних стран, поддерживаются непризнанные сепаратистские режимы, формируются зоны «вне закона». Через них осуществляется влияние с целью получения контроля над сырьевыми поставками или ценами на сырьё, а также торговли оружием. Но присоединение территорий к империи не является конечной целью — окончательным результатом является только сама нестабильность, именно она становится генератором власти и денег. Основой власти становится не закон, а беззаконие. Эксплуатируя таким образом несчастье местного населения, формируется новая сфера влияния.

Причём инициатива исходит наверняка не только от новоявленных империй, но и снизу. Failed states, сформировавшие некие бандитские хунты и стремясь удержаться в этом состоянии, рады найти себе покровителей: президент Кокойты тому яркий пример. Партия Хезболла, не будучи в состоянии ни удержать власть легальными способами, ни построить нормальную жизнь в Ливане, вынуждена искать себе хозяев, а на полученные деньги формировать хунту поддерживать режим беззакония. Ирак после свержения Саддама отлично показывал стремление перейти к состоянию зоны беззакония под контролем США — для местных бандитов это означало бы гарантированную богатую кормушку и полную безответственность. Латытитна по этому поводу вспоминает о создании Талибана:

Международная бюрократия, вот все эти агентства по защите прав беженцев, по снабжению людей продовольствием сыграли свою роль в формировании таких террористических режимов, как, например, «Талибан». «Талибан» зарождался в лагерях беженцев, которые очень сильно отличались от тех мест, где зарождалось в свое время движение моджахедов против советской власти. Те моджахеды, которые в 80-е годы боролись против советских войск в Афганистане, это были афганцы со своими корнями, со своими традициями, они знали, за что они борются. Те лагеря беженцев, в которых родилось движение «Талибан», это были места, где люди ничем не занимались, но их кто-то снабжал похлебкой, едой, плохо снабжал, естественно, воровал зачастую при этом. Как правило, это были именно лагеря, содержащиеся за счет международной помощи.

То есть люди имели кормушку и, какими бы ни были лозунги, могли воевать de facto за то, чтобы эту кормушку сохранить навсегда (и то же самое Палестина, которая получает помощь от Европы и самого Израиля). Будем надеяться, что американцы не клюнут и будут строить в Ираке и Афганистане настоящее государство.

Вот и в России: зоны подконтрольного беззакония — это Осетия, Абхазия, Приднестровье, в некотором смысле Белоруссия, и попытки расширения этих зон явно будут. То же самое — Иран с Хамасом и Хезболлой и территориями Палестины и Ливана. Достаточно ещё одного-двух источников такого рода влияния в мире, и мир полностью изменится. Малые государства исчезнут, став зоной борьбы между «стационарными террористами» и транснациональными корпорациями, производство рухнет, наступит эра глобальной конфронтации, бессмысленных войн и бесчисленных страданий.

Также:
http://lj.rossia.org/users/idealblog/288788.html
http://lj.rossia.org/users/idealblog/425316.html
http://lj.rossia.org/users/idealblog/477931.html

Саммари по газовой войне

Промежуточные итоги от Б.Немцова.

Это «либеральная» точка зрения. Но я, честно говоря, не вижу тут никаких спорных моментов.

Ущерб и имиджевый, и денежный — очевиден.

Неадекватность действий Газпрома и руководства России — также налицо (в первую очередь полное отключение газа 6.01.2009, но также, например, и нелепая борьба за какой-то «саммит» и место его проведения). Для отключения не было достаточных оснований — возможно, было основание для разбирательства, м.б. судебного — но иски от Газпрома до сих пор не поданы. В любом случае, недостаток газа в Европе заметили только после действий Газпрома.

Украинскую ГТС Газпрому никто не продаст. Требовать повышенную цену за газ ($450) с фактически обанкротившейся Украины — дело бесперспективное: она либо замёрзнет, либо будет покупать мало и дёшево, других вариантов нет, причём даже в том случае, если Газпром скупит её всю на корню.

Когда Путина спрашивают о мотивах, он говорит типа «у нас воровали газ, поэтому мы, естественно, заморозили Европу». То есть Европа, по его мнению, должна платить за наведение какой-то справедливости во внутриукраинских делах, или российско-украинских делах, или за выяснение вопросов технологии прокачки газа (через какую дырку надо закачивать и сколько) и прав собственности на него. И теперь Европа действительно вынуждена разбираться в этих мелочах, причём на высшем уровне. Самое неприятное будет, если они всё теперь наладят — и спросят у русских и украинцев: вы что, ребята, сами не могли?

Так зачем это всё?

Немцов говорит о неадекватности Путина. Но не до такой же степени!

Возможны политические мотивы, но и они, перечисленные Немцовым, выглядят странно. Например, поиск внешнего врага в кризисной ситуации: вот так они ищут врага? Тогда это опять неадекватность. Или возможность спровоцировать кризис в Украине: да там и так кризис! Да, у Украины теперь ещё больше возможности обанкротиться. Но зачем России платить за это такую цену? Украину можно свалить и меньшими усилиями, если по уму. Опять выходит неадекватность.

Остаются причины экономического характера: необходимость продать купленный по высокой цене туркменский газ, собственный дефицит газа в России, попытка повлиять на цены на нефть. Но даже все эти факторы вместе взятые всё равно не могут объяснить столь скандальные действия России. Истерика может быть вызвана только ситуацией крайней, безвыходной. Получается, ответ только один: Газпрому и России банкротство грозит не меньше, чем Украине — и из-за дефицита газа, и из-за низких цен на нефть, и из-за приобретённого по глупости в Туркмении газа, который по такой цене некуда деть. Если Россия действует так, как действует, значит прогноз платёжного баланса Газпрома (а также России в целом) таков, что они готовы идти ва-банк ради повышения выручки от газа и нефти. Иначе через полгода, когда цена на газ упадёт, приток валюты в Россию окончательно прервётся, рубль девальвируется в разы, и вся стабильность разрушится.

И так как повышения цен на газ они, кажется, не добьются, то можно начинать обратный отсчёт… Судя по всему, на рынках это понимают, и при каждом удобном случае каждым рублём голосуют за доллар.

PS. Л.Шевцову и Д.Орешкина не процитировать нельзя.

Е. КИСЕЛЁВ: Александр Григорьевич Лукашенко просто демонстрирует чудеса политической изворотливости. Получил от России громадный кредит, и так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии, как Москва от него этого не добивалась. 

Л. ШЕВЦОВА: Да. Авторитарные режим, в принципе, склонны и тяготеют к поддержке друг друга. Но наши клиентские авторитарные режимы как раз и не поддержали Москву. Это говорит о том, что на геополитическом поле, и не только на газовом, очевидно, минус, проигрыш.

Д. ОРЕШКИН: Да вообще, понимаете, легко любому человеку добросовестному вспомнить, как мы множим количество врагов, начиная от Эстонии в прошлом году, как мы страстно с ней воевали! Потом Грузия враг, Украина враг. Врагов всё больше, союзником всё нет. Сильная политика, направленная на усиление России, её влияние в мире, это политика, которая приводит к появлению большего числа союзников.

Л. ШЕВЦОВА: И одновременно мы хотим быть частью многополюсной ситуации.

Д. ОРЕШКИН: А на самом деле мы замыкаемся в себе.

Газ и судьба Украины

Есть множество интерпретаций существующей ситуации. Самая простая — та, что даёт Газпром, о том, что Украина ворует газ, а Газпром вынужден прекратить его подачу — она не то что вовсе не выдерживает критики, но не отвечает на важные вопросы: где вы были, ребята, целый год, когда можно было вести переговоры о цене на 2009 год? и почему вы считаете отбор газа 1-6 января (который Европа не заметила) достаточным поводом к прекращению поставок вообще (что Европа как раз заметила, вплоть до объявления чрезвычайного положения в некоторых странах)? И так далее. На эти вопросы можно давать разные ответы, уточняя трактовку — но это всё так или иначе описывает ситуацию как «коммерческий спор хозяйствующих субъектов».

(На самом деле, конечно, тут нужно ещё поставить вопрос о субъектности. Кто в России участвует в скандале, кто задаёт тон — Кремль с его стратегическими и геополитическими устремлениями, Газпром с соображениями тактическими и коммерческими, или и те и другие вперемешку? И точно так же действия украинской стороны могут быть согласованной политикой какой-то единой силы или проекцией партийной и клановой борьбы, общей неразберихи, которой никто не хозяин).

Следующий уровень конспирологии — предположения о том, что Украина (или Ющенко, или Тимошенко, или Ахметов) загоняет Газпром в угол, либо что наоборот Газпром куда-то загоняет Украину. Последнее правдоподобнее — глядя на сообщения о цене в 450 долларов, о немотивированном перекрытии трубы, нельзя не думать, что в нагнетании ситуации и раздувании скандала больше других усердствует Газпром. Однако и обратная точка зрения существует — например, недавно её высказывал Фёдор Лукьянов.

Мне кажется, важнее, кто большим рискует. Газпром (Россия) всего-то может потерять лицо, о чём они и так не слишком беспокоятся, и получить за газ от Украины меньше, чем расчитывали. Украина может в результате этих игр просто прекратить существование. Государство находится на грани дефолта (пока что спаслись кредитом МВФ, но повышение цен на газ — один из способов этот кредит быстро проесть), гривна колеблется, упав однажды в два раза, социальные проблемы обостряются, парламентское большинство непрочно, вдобавок ещё и президентские выборы на носу. Достаточно будет состояться правительственному кризису или случись реальный дефолт украинского государства — и создастся ситуация для раскола страны, бюджетных суверенитетов, создания автономных правительств отдельных областей… Вот и возникнет повод для России опять защищать своих граждан, как в Грузии. Уже немножко страшно. Маленькая победоносная война, возможно, кое-кому скоро будет очень нужна.

По поводу Израиля

Лента.Ру пишет: «Судя по информации из Газы, у ХАМАС попросту не хватает боевой мощи на то, чтобы остановить продвижение израильтян вглубь сектора. По последним данным, ЦАХАЛ фактически разделил сектор Газа на две части. Наступление израильских соединений развивается по пяти направлениям: ЦАХАЛ действует в окрестностях городов Бейт-Ханун, Бейт-Лахия и Джебалия, а также Рафаха (город на границе с Египтом), и в городе Газа. Ситуация, по всей видимости, будет развиваться не в пользу ХАМАС…»

Я уже писал про дедушку… Это была первая ассоциация на эту войну. И тогда же я вспомнил Быковское «Хорошо». Чтобы не наврать по памяти, искал в интернете, но заодно нашёл и другое стихотворение, которое задним числом вставил туда. Быков — он вообще за всё, про всё и всегда.

Двенадцатая баллада

Хорошо, говорю. Хорошо, говорю тогда. Беспощадность вашу могу понять я. Но допустим, что я отрекся от моего труда и нашел себе другое занятье. Воздержусь от врак, позабуду, что я вам враг, буду низко кланяться всем прохожим. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Сохранить тебе жизнь мы никак не можем.

Хорошо, говорю. Хорошо, говорю я им. Поднимаю лапки, нет разговору. Но допустим, я буду неслышен, буду незрим, уползу куда-нибудь в щелку, в нору, стану тише воды и ниже травы, как рак. Превращусь в тритона, в пейзаж, в топоним. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Только полная сдача и смерть, ты понял?

Хорошо, говорю. Хорошо же, я им шепчу. Все уже повисло на паутинке. Но допустим, я сдамся, допустим, я сам себя растопчу, но допустим, я вычищу вам ботинки! Только ради женщин, детей, стариков, калек! Что вам проку в ребенке, старце, уроде?

Нет, они говорят. Без отсрочек, враз и навек. Чтоб таких, как ты, вообще не стало в природе.

Ну так что же, я говорю. Ну так что же-с, я в ответ говорю. О как много попыток, как мало проку-с. Это значит, придется мне вам и вашему королю в сотый раз показывать этот фокус. Запускать во вселенную мелкую крошку из ваших тел, низводить вас до статуса звездной пыли. То есть можно подумать, что мне приятно. Я не хотел, но не я виноват, что вы все забыли! Раз-два-три. Посчитать расстояние по прямой. Небольшая вспышка в точке прицела. До чего надоело, Господи Боже мой. Не поверишь, Боже, как надоело.

Про Израиль

Никогда не приходилось жить под одной крышей с невменяемым вечно пьяным дедушкой? Который устроил из своей комнаты бомжатник, воняет мочой на десять метров, гадит (в том числе и буквально) по всей квартире и регулярно впадает в ярость, матеря всех вокруг и грозя разнести всё что есть ценного в доме? Вреда от него, в общем, почти никакого — одно беспокойство, но оно такого сорта, что терпеть бывает трудно. Спать иной раз невозможно, гостей не приведёшь и вообще. Особенно тяжело становится, если этот праздник жизни продолжается уже лет десять-пятнадцать. Можно, конечно, дедушку отселить. Или упечь в психушку (хотя когда его спрашивают, не хочет ли он подлечиться, он упорно на пределе вменяемости отвечает твёрдо «нет», после чего тупо и пошло материт всех вокруг и уходит обратно в запой). Но даже если удаётся его куда-то сплавить — рано или поздно он возвращается из очередной психушки и продолжает в прежнем духе.

И ведь он не виноват — что ж поделать, старость, болезни, трудная жизнь… Можно вспомнить, как много пользы он принёс Родине, или как гулял с внучатами — его есть за что любить, он в общем-то хороший человек. Но что с ним делать здесь и сейчас — непонятно.

Примерно то же, как я понимаю, происходит между Израилем и палестинскими арабами. Главная беда последних — в невменяемости, то есть в отсутствии ответственного правительства. Стоит кому-то из арабских лидеров взять полное руководство Палестиной на себя или хотя бы объявить себя главным переговорщиком, как сразу выясняется, что есть кто-то ещё, и с этим вторым переговоры вести уже совершенно невозможно. Даже при Арафате навести порядок в Палестине не удавалось. А уж теперь, когда руководство Палестинской автономии гораздо менее авторитетно, если ФАТХ и пытается вести какую-то взвешенную политику, всегда находится ХАМАС или какие-нибудь воинственные «Бригады мучеников Аль-Аксы», которых никто не контролирует, и за которых никто ответственности не несёт. И точно так же как с дедушкой, арабов, конечно, жалко. Никто из простых людей в Палестине персонально не виноват в происходящем бардаке. Да и нынешние палестинские лидеры уже пришли в готовую ситуацию, не они её создали…

Дедушку пробовали отселять (Палестинские территории огородили забором). Дедушке пробовали показать пример (израильские поселенцы на палестинских территориях вели хозяйство, демонстрируя, что там можно не только умирать от голода, постреливая через забор очередями из АКМ, но и снимать неплохой урожай). Дедушке давали полную свободу, не вмешивались ни во что (поселенцев с арабских территорий вернули, и заодно вывели армию). Дедушку регулярно лечат шокотерапией (то есть устраивают показательную войну с меньшим или большим количеством жертв). Дедушке даже пробовали показать, что он взял верх и может успокоить свою гордость (Израиль тщательно делает вид, что проиграл Хезболле войну в Ливане, лидеров ХАМАС принимали в Кремле на государственном уровне, в автономии ХАМАС победила на выборах и сформировала правительство). Но что бы с ним ни делали — дедушка всё равно гнёт своё (перемирие с Израилем — это вовсе не перерыв в войне, это просто когда смертников почти не посылают и ракеты, «Кассам» или «Град», падают на Израиль несколько реже). Кроме того, в любом случае дедушку продолжают кормить (даже когда Израиль начал бомбардировки объектов ХАМАС, электроэнергия поставлялась, более того подвозилась гуманитарная помощь для пострадавших), а дедушке только этого и надо, чтобы кормили. И что с ним с таким делать?

Главная ошибка мирового сообщества, организовавшего ООН и принявшего Декларацию прав человека, заключалась в  уверенности, что после уничтожения фашизма с остальными людьми всегда можно будет договориться. Ан нет. Разные люди бывают.

И ведь палестинский конфликт — не шаблонный. Нельзя одну схему применять на всех. Везде есть свои особенности, как и между людьми. Например, вместо арабского дедушки можно представить албанскую бабушку. Жила она с невесткой-сербкой, ну и цапались они регулярно. Дошло до поножовщины, вмешались соседи… И что же? Выяснилось, что старуха ещё вполне в своём уме, хотя и строптива. А вот с младшей тёткой договориться никак не удавалось, хоть она, в отличие от бабки, работает, в магазин ходит и вообще выглядит более социализованной.

А ещё есть милая семейка кавказских народов и их напряжённые отношения между собой и с Россией — тут даже не знаю, какую аналогию можно было бы дать…

Эхо

Фирменный стиль опросов «Эха Москвы» всё-таки не для всякого случая подходит. Суть его в том, чтобы дать слушателям в качестве вариантов ответа на вопрос две заведомо экстремистские точки зрения — такие, что здравомыслящий человек ни одну из них поддержать не сможет, и начнёт мучительно искать аргументы.

Проблема в том, что ведущие в ходе опросов часто высказываются за один из предложенных вариантов — ну правильно, работа такая (когда этот подход только начал работать, было заметно, что тот же Ганапольский в других передачах или в блоге, выступая «от себя», часто отстаивает совсем другую точку зрения). Но вот, например, сегодняшняя агитация ведущего против Израиля как-то неприятно коробит (они обсуждают, кто виноват и кто прав в войне на Ближнем Востоке). Все эти слова об устроенной Израилем кровавой бане, об уничтожении членов семей — ну чересчур это уже.

Могут не понять, что это намеренно тенденциозная точка зрения. Что это заведомая неправда, используемая только для стимулирования высказывания мнений слушателями. Могут услышать и сказать — а, на «Эхе» сказали, ну, значит, может и правда так.

(На всякий случай — до сих пор атаки Израиль изначально производил только по зданиям, занимаемым ХАМАС, цели объявляются заранее, и в случае, когда был уничтожен дом одного из лидеров террористов, об этом тоже заранее объявлялось, но террорист свою семью спасать не захотел).

Кавказские узлы

Ряд: Старовойтова — Политковская — Евлоев.

Ещё ряд: Пригородный район Ингушетии — Цхинвали в Грузии.

На Эхе:

С. АРУТЮНОВ: Посмотрите сейчас на карту. Ингушетия. Это как кусок хлеба. И вот этот кусок, как будто из него выгрызли полукругло зубами такими. И то же самое Грузия… Южная Осетия тоже полукругом, как будто зубами выгрызли. Это Орджоникидзе сделал в свое время, когда искусственно создал эту Южную Осетию… Никакой Осетией она сначала не была. Это просто была Шида Картли, это была Шамачабуа, это была внутренняя Грузия. И то же самое Тарский район, район Ангушта — это исконные ингушские земли, их выхватили во время депортации [1943 года]…

С. СОРОКИНА: Ну вот Вы упомянули светлой памяти Галину Старовойтову. Вот все-таки на протяжении последних лет были люди, российские люди, которые как-то пытались там понять эту проблему, присутствовать, предложить какие-то варианты.

С. АРУТЮНОВ: Были, были. Галя была, Политковская была.

С. СОРОКИНА: Да.

С. АРУТЮНОВ: Где Галя? Где Политковская?

С. СОРОКИНА: Да. Это люди, которые пытались как-то предлагать варианты решения. Помогать людям. А сейчас-то практически поляна зачищена. Уже не понятно ни кто голос не поднимает.

С. АРУТЮНОВ: Нет, поднимать-то поднимает.

С. СОРОКИНА: Ну, как поднимает? Убили [Евлоева, владельца сайта Ингушетия.Ру].

С. АРУТЮНОВ: Лучших убивают. Люди поднимают голос.

С. СОРОКИНА: И их почему-то не хватает сил защитить. А своих предложений тоже нет.

Р. АУШЕВ: Смотрите что происходит. Есть Совет Федерации. Правильно? Это орган, это палата, которая региональная… Совет Федерации появился в 93-м, уже 15 лет не может решить проблему двух субъектов РФ [Осетии и Ингушетии]. Сколько было комиссий создано? Сейчас еще какую-то комиссию создают. Комиссии приезжают, послушают, ой, это сложно, ой, это невозможно, ой, это извините, ой это невозможно. Кто-то выходит и говорит: я с ними жить не буду. Извините. Что за разговор, я жить не буду?..  Целая палата ни одного раза по этому поводу в последнее время не заседала. Госдума вообще не заикается. Целые палаты. Избранные люди по партийным спискам… Никто не поднимает вопрос, что происходит в Дагестане, по всему Северному Кавказу, в Ингушетии… Хотя бы эти разбирались, ладно, к сожалению, нет таких, Старовойтовой, тех, кто этой проблемой занимался. Но и эти не занимаются. Вот что обидно. Это же палата субъекта Федерации. И они молчат… Или сегодня от Ингушетии избрали Лихачева Василия Ивановича, я его знаю. Ну, что знает Лихачев про Ингушетию? Он едет себе в Казань, он представитель Татарстана.

Плюс: интервью Аушева в Коммерсанте.

Интервью Баранкевича

Интересно. Кроет Кокойты, по ходу дела выдаёт информацию «из первых рук».

По развитию и по восстановлению Южной Осетии есть так называемый план-график первоочередных мероприятий на этот год. И комплексный план восстановления и развития на 2009–2011 годы. Если вы внимательно посмотрите этот план, там нет ни одной позиции по производству. Ни одной позиции по сельскому хозяйству. Там школы, детсады, здравоохранение, жилье, энергетика. Но рабочие места должны создаваться? То есть ни в сельском хозяйстве, ни в производстве, ничего, ни одного рубля.

Лично мое мнение, туда [сейчас] подтягиваются самарские компании для отмывания денег. Сам Плиев, зампред правительства, когда-то жил в Самаре. Ну, с этими самарскими мы еще разберемся. Потому что я знаю, там выделяли огромные деньги для закупки вооружения, и я знаю, что эти деньги не дошли до закупки, и куда они делись, мы разберемся.

У [председателя правительства Булацева] все полномочия отобрали. Он ничего не решает. Все решает президент. Он сейчас пытается выдвинуться уже на третий срок, вносил поправки в конституцию, но парламент не согласился. На это прокурор парламенту сказал: ничего страшного, новый парламент будет весной, внесет изменения в конституцию. Там сейчас 37-й год. Люди, которые со мной знакомы, не могут теперь приехать туда на могилы своих предков. Он ко всем цепляется, потому что если он не станет президентом, он будет никто. И его еще спросят, куда делись бюджетные деньги, которые оставались в банке в Южной Осетии на начало войны?

С этим чудовищем [Кокойты] никто работать не хочет. Потому что он во всех людях видит угрозу своей власти. Вы знаете, как он пытался заблокировать работу «Стройпрогресса» — генподрядчика, строящего газопровод из Северной Осетии в Южную? Он решил, что раз Джусоев (директор «Стройпрогресса». —Ъ) на свои деньги полностью отстроил поселок Квайса, значит, он хочет стать президентом. И написал вместе с Мамсуровым (главой Северной Осетии. — Ъ) заявление, в котором просит отозвать генподрядчика от работ. Это когда 80% работ выполнено, и летом уже газ должен пойти в дома людям. А он предлагает все остановить, отвести технику и затормозить процесс еще на год.

Когда я приехал туда в командировку, я послал своих людей в оперативную группу МЧС, которая сопровождает гуманитарные грузы и передают его правительству Южной Осетии. И вот он достает мне справку, согласно которой 3200 тон цемента доставлено на склады в Южную Осетию. Пошли мои люди на склады. А там пусто. Спрашиваем: а где эти 3200 тонн цемента? Никто ничего не знает. Такая же ситуация с другим грузом — 18 тыс. кв. метров стекла. А еще сколько там всего? Я просто уверен, что на эти стройматериалы бесплатные сейчас делают объекты, которые потом предъявят федеральному центру от своих фирм-однодневок. Чтобы деньги с федерального центра получить за построенные объекты. А ведь эта гумпомощь шла непосредственно людям для того, чтобы их дома в зиму были восстановлены.

Но заодно про бои 8 августа в Цхинвали — утверждает, что 8-го грузины дошли до центра города, но были отбиты, вторая атака была 9-го, но менее успешная. 9-го же подошёл батальон «Восток», и только 10-го вошла российская армия.

8 числа мы полностью очистили город. К вечеру город был чистый. […] В ночь с 8 на 9 опять начался обстрел. 9-го опять грузины полезли в город. На этот раз они уже так далеко не зашли. Если 8-го они дошли практически до улицы Московской, то есть до центра, а 9 числа – только до 12-й школы. […] К 9 числу вот эти все атаки грузинские были отбиты ребятами. В ночь с 9 на 10 Василий Васильевич Лунев – именно он, а не товарищ Лаптев, который говорит про себя, что он спас Цхинвал, — завел в город танковый резерв. Что это из себя представляло? Это был батальон «Восток» ямадаевский. Я когда-то его формировал, кстати. Завели туда ребят с огнеметами, гранатометами, мол, если пойдут опять грузины, то они бы встретили танковый резерв. Ну, грузины уже не пошли, город был чистый практически. Только немножко на самой южной окраине, где миротворческий городок под Никози, там грузины еще были. А ближе к обеду 10-го августа, в 10–11 часов пошла российская тяжелая техника. Ну, было немного смешно уже смотреть, как они забегают в укрытия, что-то ищут, перебежками передвигаются. Я стою на улице, курю.  Сейчас чем больше времени от сражения проходит, тем больше героев появляется. В субботу смотрел канал «Звезда», сидит Герой России и доказывает, что он из танка стрелял по грузинским танкам в миротворческом городке 10 августа. Я не знаю, за что ему Героя дали. Вранье полное. 8 числа город был наш. 

Повод для новой войны

РБК предсказывает войну:

Эксперты предполагают, что американцы готовятся к сиквелу кавказской войны, которая даст повод для принятия Грузии и Украины в НАТО […] Тревожные ожидания подогреваются распоряжением министра обороны Украины о передислокации войск с западных границ к границам России и подготовкой соглашения Украины с НАТО о транзите войск альянса по ее территории.

Замечу, это РБК цитирует РБК-дейли: то есть сами придумали, сами и пишем. Источник, несомненно, достойный доверия… в кавычках. Но осадок всё равно остаётся. А многие и верят.

Повод для этих ожиданий — сообщение о распоряжении президента Буша разрешить государственную страховку американских торговых судов от военных угроз в Чёрном море, поступившее 27 ноября почему-то из Тбилиси (первоисточник, кажется, здесь; в тот же день об этом сообщило агентство РИАН, ссылаясь на пресс-службу Белого дома, но в американских или европейских новостях это сообщение найти не удаётся).

На сегодня намечено заседание совета министров иностранных дел стран — членов НАТО по вопросу об Украине и Грузии — так что можно было бы предположить, что страховка является одним из способов поддержать эти две страны (мы, дескать, вас не бросим, будем поставлять товары) на случай, если НАТО откажется от предоставления им пресловутого ПДЧ (а это последнее более чем вероятно).

Параллельно идут сообщения о подготовке новой американской операции в Афганистане и о предполагаемом использовании американскими войсками аэродромов в Казахстане, так что, возможно, соглашения о транзите войск НАТО через Украину и страховка для торговых судов в Чёрном море — и правда часть подготовки к войне, но не на Кавказе, а в Афганистане.

А перемещение войск Украины к восточным границам, кажется, и вовсе ещё не только не состоялось, но и не запланировано: 27 ноября «Независимая газета» писала, что вопрос о передислокации войск на восток лишь только «обсуждался в кулуарах коллегии в Минобороны». В тот же день Росбалт сообщил со ссылкой на пресс-службу министерства обороны Украины о том, что «в 2009 году украинская группировка войск будет усилена не только у границ с Россией, но и на всей территории Украины«, «планы по общей передислокации военных частей украинской армии могут быть готовы к концу недели… Правда, предложения военных еще должны утвердить правительство и президент«. Сообщений о том, что Ющенко утвердил предложения министра Еханурова, не поступало, а многие эксперты выразили сомнение в том, что Украине хватит ресурсов осуществить такую передислокацию — тем самым 90 дней на страховку судов в Чёрном море и передислокация войск Украины, очевидно, оказываются разведёнными во времени.

Но РБК сгребает всё в кучу и выбирает из всех вариантов трактовки один — и это симптоматично.

Ожидание войны и даже надежда на неё (именно так) встречаются у людей всё чаще. Можно рассуждать о присущем определённым слоям населения пренебрежении к человеческой жизни, или наоборот о патриотизме, или о милитаризме, антиамериканизме и других измах — но это только необязательные и неудовлетворительные объяснения. Очевидный же факт состоит в радостном и нетерпеливом ожидании войны. Случилась террористическая атака в Индии, и сразу по курилкам и столовым пошли разговоры: дескать, недаром Кондолиза приехала в Индию! Недаром следы террористов ведут в Пакистан! Вот уже Индия стянула войска к границе! Будет, будет ядерная война в Индостане! Выдвигались гипотезы: дескать, Америке, чтобы восстановиться после кризиса и обосновать большие госвливания в экономику, удобно будет организовать где-то войну, чтобы воспользоваться ей и финансировать ВПК. Дескать, уже и в 2001 году мог быть кризис — но тогда они организовали войну в Афганистане и Ираке, а значит и атаку на WTC могли сами организовать… Кажется, люди и правда видят войну универсальным ответом на любой вопрос: экономический кризис — будет война! голод — будет война! изобилие — опять война! Может быть, это советское воспитание, построенное на культе войны? Или так дают себя знать зарытые в подсознание «когнитивные диссонансы»?

Я плохой пророк: может быть, и правда война будет. Статейки на РБК могут оказаться и правдивыми предсказаниями, и элементами пропаганды, обосновывающей новую российскую военную авантюру. Радости от начала войны я в любом случае не испытаю — но как только что-то происходит в мире, застольные беседы превращаются в «пятиминутки ненависти», а я стараюсь ходить обедать один куда-нибудь подальше, чтобы не слышать, не видеть и немного помолчать… Так надоели эти разговоры.

Неопределённость как шантаж, шантаж как метод

Президент Грузии Саакашвили, давая показания о начале войны с Россией перед парламентской комиссией в прямом эфире грузинского ТВ, говорит:

На встречу с Медведевым в июне [2008 года] я отправился с большими надеждами… Встреча была, с точки зрения климата, с его стороны немного лучше, чем я привык (ранее). Он сказал, что готов обсудить все вопросы на новой встрече. Предложил в ближайшее время провести встречу. И сказал, что хочет улучшения отношений. Я вышел оттуда с положительными эмоциями, мы написали сразу ему письмо с очень смелыми предложениями… И мы с нетерпением ждали ответа. Ответ они направили г-ну Григолу Вашадзе,.. и он (Вашадзе) позвонил мне и сказал, что ответ очень разочаровывающий. После этого я видел Медведева в Астане в Казахстане. Я спросил его на счет судьбы нашей встречи, и он сказал, что сейчас не время для встречи, пока фундаментально не изменится ситуация между Грузией и Россией. На что я ответил, что встреча имеет смысл в любом случае, потому что вот так, без разговора, ситуация может еще больше ухудшиться, а мы без того находимся в сложной ситуации. Но он там же четко заявил мне об отказе. У меня возникло впечатление, что после июньской встречи в основном центре принятия решения в России его, наверное, упрекнули за предложение этой встречи. […] Моя последняя попытка связаться с президентом Медведевым перед войной была 6-го вечером. […] Первый, кому я попытался дозвониться, был президент Медведев. Ответом от их МИДа, с помощью которого мы обычно связываемся, было следующее – ситуация пока не созрела, пока рано проводить разговор между президентами. […] 8-го, 9-го, 10-го я постоянно пытался связаться или с Медведевым или Путиным. Потом, сами русские различными источниками передавали нам, чтобы позвонить, но когда я звонил, они не отвечали. Такую игру мы потом видели много раз. На моих глазах президента Саркози, когда он находился в Тбилиси, на протяжении длительного времени не связывали с президентом Медведевым по различным причинам…

Это один из многочисленных уже примеров странного поведения нашего руководства. Слишком часто бывает так, что позиция России, причём в изложении одного и того же руководителя, либо быстро и резко меняется без видимых причин и объяснений, либо различные официальные лица одновременно заявляют разные позиции, либо слова нашего руководства расходятся с делами. Это было проявлено недавно в очередной раз в вопросе об изменении налоговой политики и экономической политики в целом, и во внешней политике, и в вопросе военной реформы, и во внезапном проекте увеличения срока полномочий президента и парламента, и в других ситуациях. Резкое изменение точки зрения происходит иногда, как видно из этого, не только у президента Медведева, но и у премьера Путина.

Это можно было бы назвать волюнтаризмом, своеволием — если бы все действия российской власти были не то что целесообразны и последовательны, но хотя бы как-то объяснены и мотивированы в каждый момент. Однако выдвигаемые мотивировки решений, если и даются, не могут не вызвать удивления, и даже смеха — там, где он уместен.

Я уже цитировал справку к законопроекту об увеличении сроков полномочий президента и парламента. Единственным выдвигаемым аргументом, практически, там является следующий:

Увеличение срока полномочий позволит Президенту Российской Федерации и Государственной Думе не только определить направления дальнейшего развития страны и начать осуществление намеченных целей, но и во многом реализовать задуманное в течение одного срока полномочий.

То есть Медведев, кажется, считает, что ни он, ни кто бы то ни было другой не может в настоящий момент прийти на пост президента с заранее заготовленной программой действий, рассчитанной на исполнение в течение четырёх лет, но может выработать программу только приступив уже к исполнению своих обязанностей, и программа эта, в чём бы она ни заключалась, не может быть реализована в четырёхлетний срок. Очевидный нонсенс.

Вернёмся к процитированному Саакашвили разговору с Медведевым в Астане о возможной российско-грузинской встрече. В июне-июле, когда Россия проводит учения «Кавказ-2008», ставшие репетицией августовской войны, когда Грузия, со своей стороны, проводит штабные учения совместно с США, и ретроспективно мы теперь видим, что ситуация уже доведена до крайности — в это время Медведев говорит о том, что в качестве предварительного условия для встречи между президентами двух стран «фундаментально должна измениться ситуация между Грузией и Россией». Можно предположить, что Медведев уже знает о будущей войне и не хочет или не может отменить её, и именно война и начильственная смена правительства Грузии имеется в виду под «фундаментальным изменением ситуации». (Правда, для этого придётся сначала признать, что именно Россия, а не Грузия была в августе агрессором). Но даже если ответ Медведева скрывает ультиматум и фактическое объявление войны — всё равно он слишком расплывчат и многозначен. В противном же случае, то есть если Россия стремится к миру, ответ Медведева просто не имеет никакого смысла — ведь если Россия печётся о своих гражданах на de jure территории Грузии, ей следовало бы выдвигать чёткие условия и добиваться их исполнения, в том числе и на личных встречах. Создаётся ощущение, что Россия требует от партнёров «угадать» её желания (которые она сама не всегда способна артикулировать) и заранее согласиться с исполнением этих её желаний — и только тогда Россия снизойдёт до переговоров. Такая политика не имеет другого названия кроме шантажа, а иногда и террора — после войны с Грузией можно употребить и это слово. Именно так ведёт себя террорист, взявший заложников. Но так не должно вести себя ни цивилизованное государство, ни отдельный человек.

Теперь мы то же самое наблюдаем в отношениях с Украиной. Президент Медведев пишет президенту Ющенко о том, что он «открыт для дискуссий», однако отказывается приехать в Киев — чтобы хотя бы высказать свою точку зрения. Вместо него на украинском ТВ приходится выступать российским политикам и политологам, высказывающим в том числе вполне взвешенную точку зрения, согласующуюся в том числе и с позицией, заявленной Медведевым. Передача Шустера (и не только она) показывает, что в Украине вопрос о Голодоморе тоже «можно обсуждать свободно, не опасаясь прослыть «врагом нации»». Спрашивается: почему Медведеву самому не приехать с той же целью? Или почему бы не прислать в Украину большую делегацию российских политиков и общественных деятелей? Видимо, как и в случае с Грузией, обязательным условием является принятие украинским руководством российской точки зрения на собственную историю a priori — включая все возможные резкие изменения этой точки зрения.

И дело, разумеется, не в том, чем на самом деле объясняется неоднозначность и разнобой в российской политике — несамостоятельностью или плохой подготовкой российских руководителей, борьбой лоббистов или тонкими продуммаными ходами. Дело в том, что поведение России слишком легко истолковать в невыгодном для России ключе. Россия подставляется или в самом деле угрожает? Именно так будет поставлен вопрос, и оба варианта для России невыгодны.

В случае с Грузией, Украиной и в отношениях с Западом объектом предполагаемого шантажа становятся зарубежные государства — но, в конце концов, многие считают государство по определению «машиной насилия», и в рамках этих представлений угрозы во внешней политике могут быть чем-то оправданы. Но в вопросе об экономической политике объектом шантажа является отечественный бизнес, граждане страны — здесь целью является, очевидно, сохранение лояльности? С приходом Медведева такая интерпретация становится всё более очевидной, а по мере того, как осознание приходит к гражданам России (одновременно с кризисом), проводить такую политику будет всё сложнее.

Неутешительное

Латынина наконец закончила публикацию своей статьи о русско-грузинской войне.

• 200 км танков. О российско-грузинской войне. Часть 1
• 200 км танков. О российско-грузинской войне. Часть 2
• 200 км танков. О российско-грузинской войне. Часть 3
• 200 км танков. О российско-грузинской войне. Часть 4
• 200 км танков. О российско-грузинской войне. Часть 5

Мне кажется, это самый взвешенный, всеобъемлющий и интересный обзор этой войны, который на настоящий момент существует. Это не сырые факты — фактов, которые публикует тот же А.Н.Илларионов (aillarionov), гораздо больше, но разбираться в них сложнее. Латынина даёт факты, свидетельства с обеих сторон конфликта — но ещё и осмысливает их. Это уже история. И то, что становится понятно после чтения её статьи, ничему не противоречит, это чётко укладывается во все известные факты и во всё, что было известно до войны. К сожалению, ничего нового не произошло — вот главный вывод.

А я в очередной раз вижу, что все нужные цитаты для нашей жизни находятся в одной книжке, где всё уже 30 лет как сказано.

То, что он рассказал, было чудовищно. Это было чудовищно само по себе, и это было чудовищно потому, что больше не оставляло места для сомнений. Все время, пока он говорил […] Максим изо всех сил старался найти хоть какую-нибудь прореху в этой новой системе мира, но его усилия были тщетны. Картина получалась стройная, примитивная, безнадежно логичная, она объясняла все известные Максиму факты и не оставляла ни одного факта необъясненным. Это было самое большое и самое страшное открытие из всех, которые Максим сделал на своем обитаемом острове.

 

Цветков

Я же говорю, мне нравится речь поэтов — о чём угодно, даже о политике. Умение обращаться со словом лучше прочих сказывается, и хочется разодрать на цитаты.

Осадная психология, которая сегодня в России культивируется, выделяет из общего хора голосов западной прессы в первую очередь те, которые подтверждают факт осады, а первую реакцию на событие, поневоле не вполне объективную, выдает за единственную. Аудитории, российской конечно, остается решать, мотивировано ли это просто глупостью тамошних народов или враждебностью тоже. Между тем, на Западе, конечно, понимают все тонкости конфликта, хотя такое понимание вовсе не делает российскую точку зрения единственно возможной или даже предпочтительной. (http://www.cato.ru/pages/69?idcat=637)

С начала

Важно, с чего начать. Если рассуждение о мировой политике начинается с того, что каждая страна, преследуя свои интересы, пытается отобрать что-то у других, то продолжать уже не нужно. Если начинать с перечня потенциальных врагов — то уже противоречишь сам себе, загоняя себя в угол: ведь, основываясь только на возможности войны, сразу исключаешь вероятность мира, и этим возможность вражды превращаешь в неизбежность — достаточно этой маленькой подтасовки, чтобы получить паранойю, и тогда дальше итогом уже любых рассуждений окажется только одно — жутковатый мир с точки зрения военных и спецслужб. Но всё же можно рассматривать гораздо шире. Почему они не видят, насколько сужают постановку вопроса?

Неверно, что интересы стран заключаются только в естественных ресурсах — поэтому не всегда интересы страны заключаются в захвате чего-то чужого.

Неверно, что любой ресурс, будучи захваченным, будет столь же полезен в руках нового владельца — например, люди в оккупации работают хуже, да и для обработки ископаемых нужна технология, иногда специфическая для каждого региона (вечная мерзлота и океанское дно — самые очевидные примеры).

Неверно, что преследование частных интересов не может быть игрой с положительной суммой — можно преследовать свои интересы, не мешая, а помогая другим делать то же самое.

Не говоря уже о том, что в экономике не соблюдается закон сохранения — это не замкнутая система, и здесь вещи (в том числе ресурсы) могут исчезать никуда и появляться ниоткуда — какая уж тут нулевая сумма…

Всё это банально до ужаса, но воинственные американофобы и прочие записные патриоты об этом почему-то не думают. Они остаются в рамках логики контрразведки и генштаба. Эта логика несомненно полезна и имеет право на существование. Генералы пишут планы войны и проводят учения — это важно, но это только одна вероятность. А у государства — любого — кроме генштаба есть ещё как минимум МИД и министерство внешней торговли, и они тоже строят свои планы — о том, что со всеми можно договориться, или со всеми торговать. Зачем же ограничиваться только одними военными?

Международное право

(из древних комментов в ЖЖ)

Международное право — это не двусторонний договор и не уголовный кодекс. В нём помимо документов есть некие общепризнанные понятия и ценности — то, что «в букве» не зафиксировано нигде. Некая зона умолчания, «дух», включающий в себя как «неудобоупоминаемые» разногласия, так и некие исторические прецеденты, о которых неловко вспоминать, и та самая «условная справедливость», всеми понимаемая по-своему, и потому не выразимая в «букве».

Во время «холодной войны» всем было понятно, что в каждом из двух лагерей есть свой хозяин, который делает что хочет, хоть и придерживаясь общих рамок международных соглашений. СССР часто нарушал суверенитет своих сателлитов, и это всегда вызывало некие заявления на Западе, но не больше. (И наоборот, западные злоупотребления критиковали у нас — но почти никогда не вступались за обиженных). Железный занавес как явление ругали обе стороны, но обе его и поддерживали.

После развала СССР и попытки демократизации в России была возможность прийти к общим понятиям о «справедливости» и общим ценностям — то есть расширить европейский консенсус на весь мир, сделав европейский «дух» — «буквой». Она не удалась. Возникли разногласия между Западной и Восточной Европой, между Европой и США, возник в качестве второго по весу центра силы Китай, возникла проблема международного терроризма — и при этом США оказались неготовы более динамично работать в этом новом мире, они продолжали настаивать на своей исключительной роли, диктовавшейся «умолчаниями» холодной войны, хотя после краха СССР это было уже невозможно.

Это было кризисом американского мира. Выходов возможных было несколько — построить на основе проекта глобализации «бесполярный полицентричный мир» (см. отличную статью Коновалова), или многополярный мир (вместо противостояния двух создать противостояние многих, все против всех), или вернуться к видимости биполярного мира (никого равного Западу по весу нет, поэтому биполярность будет только видимостью — противник Запада будет отчасти несуществующим, как Бен Ладен, но борьба с ним станет обоснованием лидерства США в своём лагере), или что-нибудь совсем радикальное вроде отмены территориального суверенитета и общепризнанных границ.

Любой вариант требовал некоторой «доточки» существующей реальности. В частности, нужно было решить все территориальные проблемы в Европе, сплотить ЕС и НАТО, сделать Европу в целом демократически ориентированной, определить возможные границы демократического мира за пределами Европы и т.д. — элементы этих проектов возникали и строились. При Клинтоне был проект «Большого Ближнего Востока». Его попытались начать реализовывать (уже при Буше) в Ираке и Афганистане. Были (и продолжаются)  попытки притягивать к Европе бывшие советские страны. И так далее.

В России был другой «дискурс». Здесь сначала (в 1980-90-е) безусловно, не рассуждая признали лидерство США (как «доброго дяди» или как «исчадия зла»), но потом осознали это лидерство как зависимость и стали с ней бороться, привычно вообразив себе США в роли агрессора. Соответственно, в России проект нового мира предусматривал или равноправное партнёрство противников (России с США — что глупость, Россия вторую роль в мире не тянет), или некую борьбу, понимаемую как борьбу за интересы России (а на самом деле подразумевалась борьба с США в любой области — борьба ради борьбы, за самоутверждение). Тем самым в России, как и на Западе, тоже был свой «кризис миропонимания». При этом Россия, увы, не предлагала никакой модели развития для всего мира. Она (подобно закомплексованному эгоцентричному подростку) думала не о мире, а только о себе.

На настоящий момент, после российско-грузинской войны, Россия и Запад по-прежнему пытаются развивать некую «явную» логику, каждая сторона свою, но при этом обе стороны по-прежнему имеют какие-то замалчиваемые «скелеты в шкафу».

Логика Запада в том, чтобы разделить действия Грузии с одной стороны и действия России и югоосетинского режима с другой:
— Грузия явно нарушила режим прекращения огня и превысила некий порог адекватности, обстреливая Цхинвали из тяжёлого вооружения. При этом имеются особые обстоятельства, отчасти снижающие вину Грузии — нарастание напряжённости в Осетии было результатом действий Осетии и России, или хотя бы в том числе этих действий; Грузия призывала к переговорам и пыталась их проводить и т.д.. 
— Действия России тоже явно неадекватны — Россия нарушила свой статус миротворца и начала войну с Грузией, став сама стороной конфликта. Действия России были неадекватны также по своему масштабу, не были никак скоординированы с ООН или другими международными организациями, вопреки принятым Россией обязательствам.

Для оценки действий сторон здесь применяется некая схема, предусматривающая в том числе, что хорошо, и что плохо: такие понятия, как адекватность ответа, сторона конфликта или гарант безопасности, миротворец, — они неявно задают сетку этических норм, в рамках которых рассматривается ситуация. Скелеты в шкафу — это случаи, когда Запад сам нарушал эти этические нормы: Ирак (нападение на суверенную страну под выдуманным предлогом и вопреки мнению международного сообщества), Косово (признание сепаратистского правительства с молчаливого согласия большинства, но вопреки мнению некоторых заинтересованных сторон) и расширение НАТО. Европа тут имеет свою точку зрения, США свою, более того, все понимают, что в рамках этой военной логики Россия может оказаться «предполагаемым противником», поэтому об этом не говорят. Публично всё это считается исключениями, не влияющими на правило.

Логика России очень неясна. С одной стороны, речь идёт о защите российских граждан (то есть югоосетин, получивших паспорта РФ). С другой — о действиях России как гаранта мира в Южной Осетии по договору 1994 года (то, что вытекает из нарушений режима прекращения огня и нападений на миротворцев, здесь возникает апелляция к западной трактовке событий). С третьей — о праве России нарушать международные договорённости, исходя из «косовского прецедента». Все эти три логики отчасти совпадают, отчасти противоречат одна другой; и все они так или иначе озвучиваются официальными лицами — именно поэтому позиция России так неубедительна на Западе. При этом у России есть и несколько «скрытых» линий — это имперские амбиции России, противодействие демократизации и прозападной ориентации пост-советских стран, и особенно тёмные делишки путинского режима в Грузии (попытки переворота, state-sponsored terrorism и т.д.) — об этом не принято говорить, но об этом все помнят.

Российские и западные «скелеты» в чём-то совпадают — например, явное совпадение имеется в расширении НАТО с одной стороны и противодействии западной ориентации бывших советских республик с другой. Если выделить только два этих аспекта, возможна трактовка ситуации как возобновления противостояния России и Запада — и, может быть, реальное восстановление такого противостояния. Но возможны другие трактовки — например, как конфликта (или диалога?) по поводу реформы «международного права», и тут в ход пойдёт косовский прецедент, упразднение ялтинской системы и конфликт принципов самоопределения и незыблемости границ — такая трактовка допускает мирное разрешение всех разногласий путём учреждения нового миропорядка и союзнические отношения России и Запада в этом новом мире. Но как ни выделяй, любая такая «теория» является частной, поскольку акцентирует какие-то аспекты происходящего в ущерб другим аспектам.

Скажем, российские официальные лица что-то говорят про косовский прецедент или про защиту граждан — но при этом ничего не говорят о том, что Путин ненавидит Саакашвили и давно пытается его сместить (ведь если принять это во внимание, «защита граждан» становится лишь поводом). И обратно, если акцентировать желание Путина навредить Саакашвили, то Россия само собой оказывается агрессором, но зато война как таковая уходит из рассмотрения.

Верные акценты можно расставить, только зная намерения сторон, идеи, которыми они руководствовались (например, в августовской войне), и планы, которые они себе ставили. Но именно это как раз и неизвестно — эта война становится, кажется, очередным неупоминаемым «скелетом». Поэтому совершенно бессмысленно спорить на эту тему. Можно только копить мнения.

9/11

По поводу различных конспирологических теорий по поводу 9/11 была у меня тут переписка (откуда и цитирую нижеследующий текст как окончательное собственное мнение, с некоторыми правками). По ходу дела посмотрел два фильма — Джульетто Кьезы «9/11, расследование с нуля» и «9/11 In Plane Site», их и обсуждали…

Скорее всего, все предположения авторов фильмов — бред (например см. http://www.oilempire.us/inplanesite.html), но если и принять их всерьёз, всё равно результатом будет не ясность, а туман. Вопросы есть, но нет ответов. Факты не складываются вместе. Обрушение WTC (особенно 7-го корпуса) вызывает подозрения в «управляемом взрыве». Удар по Пентагону, как кажется, не был нанесён самолётом — а скорее ракетой. Самолёты, врезавшиеся в WTC, могли быть не гражданскими, а военными, и более того, вооружёнными ракетами. Правительственные органы загадочным образом бездействовали, инструкции не действовали и не соблюдались, везде всем заправляли какие-то ВРИО, а Рамсфельд гулял по лужайке…

Что скрывает правительство? Свою некомпетентность (прошляпили, не отреагировали)? Или то, что атаки 9/11 были страшнее (не только угон самолётов, но и термитные взрывы домов и ракетная атака на Пентагон)? Или коррупцию в военных кругах (военная взрывчатка, опять же ракеты, возможно украденные или проданные «налево» с армейских складов и т.д.)? Или даже заговор военных, проникнутых идеей white power etc — вспомним взрыв торгового центра в Оклахоме — тогда возможен и военный самолёт, врезавшийся в WTC, и всё остальное? Или — последняя возможность, наиболее сложная в реализации и потому наименее реальная — что имел место действительно злой умысел, сознательное преступление, совершённое коллективно всем руководством США, полным составом публичных фигур в администрации при участии военных, разведки и прокуратуры?

Каждый из этих вариантов даст свою цепочку причин и мотивов, приводящих к сокрытию правды. А это, кажется, и есть единственный ясный факт — что официальная версия далеко не всё объясняет и не всё принимает в расчёт. (Но это часто бывает, и не только с 9/11).

Все претензии авторов всех фильмов — они очень американские. Это демократия налогоплательщиков: «правительство обязано сказать мне правду». В России на это немного другой взгляд, здесь иногда задают такой вопрос: а нужно ли обществу знать правду? Правительство у нас традиционно вообще ничего не говорит, ни правды, ни лжи — никогда (единственное исключение в истории — Горбачёв и Ельцин). Мы не знаем ничего ни про Беслан, ни про Норд-Ост, ни про взрывы домов и самолётов, ни про мятеж в Нальчике. Сейчас вот вопрос — кто у нас президент вообще в России? Мы не знаем. Кто начал войну 8.8.8? Кто принял решение о вводе 58-й армии, о применении всей её мощи на юр. территории Грузии? И возможно, что правдивые ответы на эти вопросы будут для страны страшнее незнания — ведь гласность кончилась известно чем. Дозированная гласность, цензура, пропаганда — всё это ужасная мерзость, но возможно даже в Америке не все с этим согласятся?

Для России коррупция в армии — естественное дело, поэтому я и думаю в первую очередь, что в Америке то же самое. Это просто первым приходит в голову. Шантаж правительства военными — да запросто! Неподчинение армии президенту — естественный вариант.

Все армии мира — это недемократические непрозрачные организации, обладающие колоссальной возможностью диктовать миру свою волю. Эти организации имеют свои корпоративные интересы. Эти организации построены на подчинении. Это диктатуры, по своему принципу. Любая диктатура имеет системные проблемы с управлением — социализм показал это очень хорошо. Армия (разведка, контразведка, далее везде) — это система социализма, или рабства, что то же самое. Она работает хорошо, но недолго: советская индустриализация очень быстро сдулась, война также дала примеры трудовых и военных подвигов — но уже скоро возникла коррупция. Почему не представить себе тех же проблем в социалистических (по выражению М.Фридмена) Соединённых Штатах?

Цивилизация — это когда общество само пытается устранить все несообразности и перекосы в отношениях между людьми, и выстраивает для этого механизмы и институты. Урегулировать все потребности и перекосы нельзя «сверху» по плану — слишком много информации не артикулировано вообще, слишком много появляется в процессе, слишком много субъективного. поэтому любая централизованная организация — постоянный генератор системных ошибок. То, что в Америке государство обладает слишком большой регулирующей функцией, и не справляется, вызывая перекосы — в том числе чреватые жертвами, гостайнами, спецслужбами — факт. Но вывод из этого — для меня не антиамериканский, а антисоциалистический. Ну и антивоенный тоже, антимилитаристский. ВПК и армия в любой стране, повторяю, неизбежно централизованы и тоталитарны, а в Штатах настолько мощны, что стань они вести себя самостоятельно, не подчиняясь — это было бы кошмаром для всего мира.

Несчастные маленькие люди Буш и Путин — возможно, им приходится бороться с этими монстрами, номинально подчинёнными им? Бушу, кстати, труднее: Путин просто отменил демократию и гласность и поэтому может лавировать между силовыми кланами. А Буш так не может.

Самое главное — мы действительно не знаем, кто враг. Совершенно необязательно им является Бин Ладен или Басаев, совершенно необязательно им является Буш или Путин — это просто самые простые решения. Если врагом является система, причём система необходимая, просто начавшая работать некорректно — это гораздо страшнее. И, возможно, если эта система хочет воевать — может, стоит пойти на компромисс с нею и начать войну? Так поступили в конечном счёте и США, и Россия. Монстры занялись любимым делом (лишь бы где-нибудь подальше), зато не убивают своих.

Тоже такая conspiracy theory получилась, не хуже других…

Время для цитат. Латынина о войне и Чечне

Отсюда: http://echo.msk.ru/programs/code/545932-echo/, с правками и сокращениями.

В Южной Осетии выяснилось, что российская армия прекрасно умеет воевать. Куча военных экспертов перед этой войной долго рассуждала о том, что наша российская армия устарела, что она не годится для локальных конфликтов, что она приспособлена только под глобальную войну типа Второй мировой. Идея оказалась совершенно гениальной – для того, чтоб выиграть войну, не надо вести локальную войну, надо превратить эту войну в глобальную, надо совершить сотни боевых вылетов, засыпать все вокруг бомбами и вести войну типа Второй мировой войны. То есть если у вас есть армия, не пригодная для локальной войны, которая может только вести войну глобальную, не надо переделывать армию, надо переделать войну.
Скажите, пожалуйста, что значит эта новая стратегическая военная доктрина России применительно к Чечне? Помните, как 6 августа 1996 года боевики взяли город Грозный? Они вошли в город. Российские солдаты укрылись в зданиях, людей в Ханкале просто заперли, и командование не решилось отдать приказ бомбить весь город Грозный вместе со своими солдатами и вместе с боевиками. А как по нынешним временам, как вы думаете, что произойдет, если кто-то где-то чего-то займет? Да уронят туда тазик с бомбами и скажут, что это сделали проклятые силы НАТО. Оказалось, что массированные бомбардировки и телевизор, который вам расскажет все про эти бомбардировки правильно, — это такое оружие, которое способно сделать что угодно и одержать абсолютно любую победу.
И вот силовики хотят войны, это достаточно очевидно при взгляде на Чечню, это достаточно очевидная злая воля, которая стравливает там между собой людей, стравливает Кадырова и Ямадаевых, как она перед этим стравливала Кадырова и Байсарова. И между Чечней и войной сейчас в России стоят два человека. Одного человека зовут Кадыров. Другого человека зовут Путин. Путин – в силу того, что это его проект, он не хочет этой войны. Тут не то что проспект именем Путина назовешь, тут Грозный в город Путин переименуешь. Потому что не время для славы, потому что за славу и за понты умерло пол-Чечни и будет очень жалко, если умрет вторая половина.

Собственно, это к соображениям о том, что Путин оказался в оппозиции. Ну, если так посмотреть… то может быть и да.

Текущие проблемы безопасности и новый европейский договор

Ещё по поводу Медведева в Эвиане и его тамошней речи о проекте нового европейского договора о безопасности.

Вообще, договор — это был бы шаг назад. Он не нужен, так как существует и отлично функционирует система, сдерживающая войну без создания новых контролирующих органов и подписания договоров: это рынок, механизм саморегулирующийся и тем гораздо более удобный, чем любой договор. Понятно, например, что возможность войны Европы или США с тем же Китаем надёжно заблокирована взаимной экономической заинтересованностью. Более того, политическое господство, даже если его можно было бы достичь, представляется уже даже менее выгодным, чем экономическое сотрудничество.

Однако сейчас возникли проблемы — связанные с США и Россией в первую очередь.

Россия и другие восточноевропейские экономики оказались слишком слабы и подвержены монополизму самого разного рода — доминированию государства во внутренних делах, ориентации на отдельные отрасли экономики (для России это сырьё и недвижимость), а также ориентация на отдельных внешних партнёров или привязкой к ограниченным политическим доктринам. Развитая экономика всегда более разностороння и динамична, поэтому перечисленные недостатки можно считать временными проблемами. Но на текущий момент эта экономическая слабость приводит к тому, что рынок не является достаточно сильным регулятором в этих странах и не спасает их в том числе и от войн. Таким образом, необходимо прилагать все усилия к развитию свободного рынка в этих странах и включению их экономик в общемировые отношения. Проблема заключается в том, что движение в этом направлении, например, в России осуществляетчся слишком медленно, что и составляет суть проблемы.

США, наоборот, слишком сильны и экономически, и политически, в том числе военном смысле. Экономическая мощь оборачивается зависимостью всего мира от состояния американской экономики, что продемонстрировал нынешний кризис. При этом кризис показывает также, что мощь не означает устойчивости и надёжности. Здесь, видимо, требуются меры, ограничивающие свободу на рынке — однако ограничение должно быть минимальным, и касаться оно должно в первую очередь «правильного» оборота денег и ценных бумаг, с тем чтобы поднять значение реального сектора.

Политическая и военная мощь Америки позволяет ей действовать самостоятельно, проводя собственную политику без оглядки на другие страны (и это Медведев тоже отметил). В том числе США, пользуясь слабостью экономик стран Восточной Европы, ориентируют некоторые из них на себя и подчиняют своей политической воле, что ещё более снижает степень плюрализма в этих странах, и без того недостаточную из-за неразвитости рынка; также на свой страх и риск США проводят военные операции, имеющие глобальные последствия — примеры известны. Таким образом, проблема с экономической мощью Америки отчасти является обратной стороной слабости новых восточноевропейских стран, а с другой стороны — слабой внешнеполитической позицией других игроков. Возможно, следует перенести акцент с политической на экономическую сферу. Надо понимать, что бизнес менее всего заинтересован в войнах, и именно бизнес (и собственно американский, и европейский, и китайский) должен оказывать более активное давление на американских политиков.

Итак, общим итогом оказывается то, что необходимо развивать европейский бизнес, усиливая его политическое значение в мире (в том числе в Америке), включая в его сферу экономики Восточной Европы (с максимальным плюрализмом и диверсификацией связей), и делая аспект на реальном секторе (чтобы снизить давление финансовой спекулятивной сферы). Всё это, в общем, и так происходит. Возможно, нынешний кризис станет началом роста мирового значения Европы?

Медведев в Эвиане

Из речи, выложенной на официальном сайте:

«Предполагаю, что всем требуется решительный отказ государств от войны как средства, как инструмента своей политики — и малых государств, и больших государств. И если мы признаём, что международные отношения — это сопряжённые интересы равноправных суверенных государств, то всякое стремление к доминированию, к достижению своих целей за счёт других должно быть признано аморальным. Недопустимо также навязывание другим государствам собственного национального права, как и решений внутреннего суда.»

Очень какой-то сильный пассаж для него, на мой взгляд — неужели он отрекается от военных устремлений России, в том числе от грузинской войны? Если только… если только он не имеет в виду исключительно США, как у нас часто бывает.

* * *

Но, между прочим, он повторяет то, что высмеивалось в известной августовской передаче Стюарта. Там разбирались слова Буша, Райс и Хализада — война недопустима в XXI веке, говорили они, и добавляли: «в Европе». Вот и Медведев точно так же: говорит об отказе от войн в контексте создания нового договора о европейской безопасности.

«В договоре должно содержаться чёткое подтверждение базовых принципов безопасности и межгосударственных отношений на евроатлантическом пространстве. Это приверженность добросовестному выполнению международных обязательств; уважение суверенитета, территориальной целостности и политической независимости государств…»

IN EUROPE! Только Медведев включает в Европу и Россию, а для Запада, возможно, это ещё не так однозначно.

* * *

Предложенный Медведевым новый европейский договор о безопасности («подтверждение базовых принципов безопасности», «недопустимость применения силы», «гарантии равной безопасности», «ни одно государство и ни одна международная организация не могут иметь эксклюзивных прав на поддержание мира и стабильности в Европе», «контроль над вооружениями и военным строительством») — это только «утопия», представление о том, как мир должен быть устроен. Медведев предлагает всем европейским странам принять некий закон и следовать ему. Однако в его предложении нет анализа интересов и сил, нет сдержек и противовесов: поэтому его предложение будет работать  только если все участники соглашения будут безусловно честны и привержены этому новому договору. Медведев предлагает «договор подчинения», пусть даже это подчинение не кому-то одному, «самому главному», а большинству — через механизмы контроля. Но это Европа уже проходила, в том числе и с СССР: известно, что схема работает, только пока она всем удобна и выгодна.

Сейчас нужно придумать что-то более серьёзное, чем просто набор тезисов, написаных на бумажке. Что-то, что учитывало бы все возможности, в том числе возможность сотрудничества с «не-союзниками». Нужно не накладывать на себя и других ограничения, и менять реальность, институциональный ландшафт, создавая социальный рынок таким, чтобы он сам гарантировал безопасность.

Более того, экономический кризис добавил ещё один аспект: под безопасностью должна пониматься в том числе и экономическая безопасность. Возможно ли усиление роли государств в регулировании экономики, например денежного обращения, с целью предупреждения кризисов, и при этом одновременное снижение их роли в политике, для предохранения мира от появления «самых сильных» государств, диктующих другим свою волю, и в конечном итоге от войн? Вот как должен быть сейчас поставлен вопрос.

Взрыв в Цхинвали — Латынина, ППКС

…извините, я пытаюсь понять, как этот теракт был организован. Какие-то люди – можно сказать ополченцы, можно сказать мародеры – нашли в селе машину с грузинскими номерами, пригнали ее под окна штаба миротворцев. Грузины же точно не знали, что осетины, которые заберут машину, пригонят ее под окна штаба миротворцев. Как может получиться, что она была не проверена? Это не называется теракт. Это называется бардак…  (http://echo.msk.ru/programs/code/544439-echo/)

Вот это почти слово в слово я сказал Вадиму, когда впервые прочитал про этот взрыв. В сообщении было сказано следующее:

Этот автомобиль ранее был задержан в грузинском селе Дисеви, расположенном в зоне конфликта, и изъят миротворцами за незаконный провоз оружия. (http://lenta.ru/news/2008/10/03/blast2/)

Ведь нашлись идиоты, которые сами притащили набитую оружием машину под окна своего штаба! Нет, если бы это был теракт, машину под окна штаба притащил бы кто-то другой, и номера у неё были бы не грузинские.

Торговля оружием как преступление

Не знаю, что именно — есть что-то безумно смешное в этой фотографии, которую публикует Лента.Ру.

Путин, как почти всегда теперь, выглядит каким-то клоуном — гипертрофированные, напоказ, эмоции и слишком выразительная, даже несдержанная жестикуляция. И обязательно пальцы. Крутой пацан. У Тимошенко на первом плане непропорционально большие ноги, да ещё забавно скрещенные.

А по сути — Путин сказал, что продажа оружия Грузии (чем, по его мнению, занималась Украина) — это преступление. Поставка вооружений в зоны конфликтов — вещь, конечно, не самая благая. Но чем тогда считать российские бесплатные поставки оружия осетинам? На публику, конечно, можно использовать аргумент о геноциде. Но жертв среди мирных жителей в Цхинвали вовсе не так много, как об этом кричал Кокойты — произошедшее ужасно, на геноцид не тянет; да и жертв в грузинских деревнях и в самой Грузии тоже было немало. Кроме того, осетины живут в Грузии (в том числе главой югоосетинской администрации со стороны Грузи был осетин Санакоев), а вот грузин в Южной Осетии после войны, судя по всему, стало гораздо меньше — вот это уже ближе к этнической чистке, что как раз и есть один из видов геноцида.

Ещё о начале войны с Грузией

http://www.grani.ru/Politics/Russia/m.141581.html 
и оттуда — http://grani.ru/Politics/Russia/d.140299.html?thread=2147630.

via http://olegpanfilov2.livejournal.com/100894.html

Если бы не было грузинского удара по Цхинвали, Москва нашла бы другой повод. Скорее всего, им должна была стать операция абхазских формирований против Кодорского ущелья. На нее грузинские войска не могли не отреагировать, а это дало бы повод России обвинить Грузию в использовании запрещенных войск и вооружений в зоне безопасности и бросить на подмогу миротворцам соединения 58-й армии для стремительного марш-броска на Тбилиси. С моря высадился бы десант морской пехоты Черноморского флота. Скорее всего, операция планировалась всего на одни сутки. Грузинские войска безнадежно застряли бы в горах Южной Осетии и у границ Абхазии. К концу этого срока российские танки были бы уже в Тбилиси, причем войска, занявшие грузинскую столицу, вполне могли бы называться абхазскими и югоосетинскими ополченцами. Саакашвили был бы свергнут, а президентом был бы провозглашен единственный пророссийский политик Грузии Игорь Гиоргадзе (недаром он сейчас в Абхазии). Ни США, ни Евросоюз среагировать бы не успели и были бы поставлены перед свершившимся фактом российской оккупации Грузии установлением там пророссийского правительства. «Революция роз» была бы отмщена.

Действия Саакашвили при ближайшем рассмотрении оказываются не только вполне рациональными, но и единственно возможными для его спасения. То, что Россия в скором времени должна вторгнуться в Грузию, у Саакашвили и его советников сомнений не было. […] Вероятно, последним толчком для Саакашвили стала массовая эвакуация югоосетинского населения. Это показывало, что война не за горами. Скорее всего, в Тбилиси решили, что Россия постарается начать войну сразу после завершения Олимпиады, когда западные лидеры еще не успеют отойти от олимпийских страстей и быстро отреагировать на российские действия. Поэтому Саакашвили решил упредить потенциального противника и начать войну в день начала Олимпиады, на котором присутствовал российский премьер, в то время как российский президент отдыхал на Волге. В результате российские войска вместо того, чтобы немедленно вторгнуться в Грузию, вынуждены были в течение двух дней отбивать у грузин Цхинвали. […]
На конечную победу Саакашвили и командование грузинской армии, разумеется, не рассчитывали. Собственно, боевые действия продолжались всего два дня. […]
После завершения боев грузинская армия явно по заранее разработанному плану быстро отошла в район Тбилиси, практически не имея потерь пленными (по телевидению показали только двух раненых грузинских солдат, взятых в плен в Цхинвали). При быстром отступлении пришлось бросить значительную часть вооружения и техники, но, очевидно, для обороны Тбилиси какое-то вооружение и техника еще остались. Грузинские войска не рискнули оборонять свои города, чтобы не быть уничтоженными по частям превосходящими силами противника.

Я вот думаю…

Если Россия признала суверенитет Южной Осетии и Абхазии, и обе они не собираются входить в состав России, теперь-то абхазы и осетины сдадут российские паспорта, из-за которых был весь сыр-бор?

Конспирология: начало войны 8.8.8

Почему грузинское наступление началось в ночь на 8 августа? — спрашивает А.Илларионов. И приводит кучу доводов, почему наступление именно в этот момент было Грузии заведомо невыгодно и ненужно. (В принципе, доводы очевидные — мне они тоже приходили в голову).

Но никто не даёт ответа.

ИМХО, не обоснованное ничем, но вероятное (впрочем, не более, чем любое другое) предположение могло бы выглядеть так. Грузины атаковали Цхинвали, несмотря на наличие 58-й российской армии по ту сторону Рокского перевала, атаковали летом, хотя зимой им это было бы сделать удобнее, и вопреки всем остальным причинам — потому, что были уверены, что Россия не поддержит Осетию. Такую уверенность могло им дать только одно — каким-то образом полученная гарантия российского руководства.

Накануне войны мне казалось, что нагнетание обстановки может разрядиться разменом — Грузия получает Осетию, а Россия — Абхазию. Возможно, что-то подобное и было предложено Грузии. Можно предположить, что Россия поставками оружия спровоцировала осетин на усиление обстрелов, но тайно пообещала, что не вмешается, если Грузия будет наводить порядок на юридически своей территории — отсюда и российского происхождения термин «операция по наведению конституционного порядка», которым была обозначена операция грузинской армии. После того, как Осетия была бы взята под контроль Грузией, Россия бы ввела войска в Абхазию под предлогом защиты от второй такой же операции. Саакашвили продвинулся бы на один шаг к объединению Грузии, а Россия так кстати перед Олимпиадой получила бы Абхазию — в которой военных приготовлений, кстати, за весь год было гораздо больше.

Можно предположить, что информация о том, что Россия собирается сдать южных осетин, так или иначе просачивалась — именно поэтому югоосетинский министр Чочиев 10-го августа сказал сидящим в подвале российским журналистам «Россия нас кинула». Он знал, до последнего думал, что это ещё возможно. Может быть, на это намекнул кому-то в Цхинвали грузинский министр реинтеграции Якобашвили, приехав накануне войны и пытаясь провести переговоры с югоосетинским президентом Кокойты. Может быть, именно в рамках этого плана осетинам дали указание эвакуировать мирных жителей — и они поняли, что к чему. А Грузия в рамках того же плана эвакуировала жителей и из приграничных грузинских сёл.

Возможно даже, что план обмена не был дезинформацией с целью спровоцировать Грузию — выгоды от его реализации были бы вполне явными. Но, наверное, именно из-за этой возможности Кокойты с самого начала августа постоянно проводил встречи в Москве и Сухуми — надо думать, убеждал Россию не сдавать Южную Осетию, а наоборот ударить по Грузии. И, судя по развитию событий, он нашёл поддержку в Кремле.

Вечером 7-го августа Грузия, совершив все необходимые реверансы вроде объявления прекращения огня, не очень даже пытаясь дождаться ответа осетин, начала обстрел Цхинвали, при этом не заботясь о блокировании Рокского перевала и предотвращении вторжения российских войск. Но в этот момент вступил в действие «план Б», план Кокойты. Руководство Южной Осетии заявило о варварских бомбардировках Цхинвали, геноциде осетинского населения и тысячах погибших. Российская армия вошла в Рокский тоннель и двинулась на Цхинвали…

Можно предположить даже больше, что «план А» с разменом Осетии на Абхазию был приманкой, которой заманили президента Медведева дать санкцию на начало операции. Многие считали, что силовики попытаются опутать Медведева какой-то военной операцией, пододной второй чеченской войне. Возможно, у них получилось. Медведев дал санкцию на военные приготовления в Абхазии и июльские учения в Осетии — а потом ему сказали, что Грузия совершила военное преступление, и война пошла так, как хотели генералы.

Важно здесь ещё одно: о том, что его подставила Россия, как и о достаточно подлом размене и согласованной с Россией провокации, ставшей поводом к началу войны, Саакашвили никому не расскажет. Он будет выглядеть идиотом или лжецом, он будет говорить что угодно, только не это — потому что рассказав такую правду, он потеряет всё…

Этот сценарий, я знаю, понравился бы моим сослуживцам-патриотам. Они сказали бы, что если так было, у них есть повод гордиться Россией, которая обвела вокруг пальца Саакашвили и «его хозяев» американцев. То есть, мне кажется, в такую теорию согласятся верить оба идеологических лагеря.

Вот поэтому я и пишу этот пост.

upd. 13/01/2009.

Вопросом остаётся, в принципе — (а) почему грузины начали обстрел, если думали, что город пуст и (б) почему грузинские военные, покидая Цхинвали, говорили, что «их обманули».

Возможно представить себе различные комбинации, несколько (но не значительно) усложняющие этот сценарий. Например: готовилась операция по «наведению конституционного порядка», под это готовились силы, и военные готовились к относительно простому взятию ЮО: ожидалось минимальное сопротивление осетинских боевиков, почти ничем не вооружённых. Их предполагалось подавить артподготовкой. Рокский тоннель бомбить не предполагалось — чтобы не закрывать предполагаемый путь отхода беженцев. Скорее всего, операцию планировали начать после пекинской олимпиады — чтобы не раздражать общественность нарушением олимпийского перемирия.

Однако 7 августа стало известно, что Россия, в нарушение неофициальных договорённостей, оказывает массированную военную помощь Южной Осетии — как живой силой, так и техникой. Разработанный план летел к чёрту, но Саакашвили решил начать атаку — пусть и в изменившихся условиях, но вопрос стоял уже «сейчас или никогда». Военных, может быть, и предупредили, но план остался прежним — переделывать было некогда. Осетины оказали сильное сопротивление — сильнее, чем ожидали грузины, так как Россия поставила им новое вооружение и помогла добровольцами, а потом и собственно российская армия подошла.

Почему мне не нравится курс Путина/Медведева

За обедом зашёл разговор о том, почему я считаю нынешний курс вредным. Я сказал, что Путин ведёт страну в 1937-й год. Они потребовали пояснить… Пришлось собраться и подумать.

Что такое «1937-й год«

Когда руководство страны верит только в прямое государственное управление страной, полностью исключая из рассмотрения вопрос регулирования свободных отношений между людьми (в частности торговли) и преследуя людей за попытки самостоятельно, вне государства решать свои вопросы, социальная жизнь приходит состояние дисбаланса: государство не может всё предусмотреть и за всем уследить. Дефицит одних товаров и перепроизводство других становятся нормой. Это увеличивает недовольство людей, растёт непредсказуемость ответа экономики на управляющие действия правительства — всё это заставляет руководство проводить всё более строгое регулирование, всё дальше усугубляя ситуацию.

Неудачи списываются на «врагов», внутренних или внешних. Поиск злонамеренных врагов является отражением той же веры в возможность тотального управления: в этой идеологии всё полезное оказывается запланированным, и так же все непредусмотренные случайности и ошибки, зеркально, превращаются в такой же план, но уже враждебный. Понятно, что объяснение неудач происками врагов требует активной пропаганды. Усиливается давление на свободу информации — публичные дискуссии не поощряются или запрещаются. Ограничение свободы информации вновь усиливает дисбалансы в обществе и так далее. На каком-то этапе этой спирали руководство страны оказывается вынуждено переходить к полностью «армейскому» способу управления страной — страна превращается в большую казарму, любой труд становится обязательным и подневольным, любое самостоятельное желание или действие исключается.

По мере усиления централизованного регулирования и роста управленческой системы растёт её собственная неуправляемость — не только в части непредсказуемости издержек и уровня потребления и связанных с ними перепроизводства и дефицита, но и в смысле коррупции. Любой человек, в том числе участвующий на каком-то уровне в управлении страной, имеет свои частные интересы, и использует своё положение для их достижения. Частным случаем использования аппарата управления для достижения личных целей и является террор — полиция, следователи, прокурорские работники и суд начинают решать свои вопросы или работать по заказу высших руководителей страны. Закон превращается из результата общественного консенсуса («общественный договор») в институт всеобщего принуждения и подавления.

Растёт пропасть между «воображаемым», идеальным механизмом функционирования экономики и общества в целом (план, общая цель, организованность) — и реальным состоянием дел (хаос, дисбаланс, коррупция — и попытки людей справиться с насильственным государственным порядком). Руководство страны оказывается в неком виртуальном мире, где всё послушно их воле, в то время как это далеко не так.

Рано или поздно возникают нарушения общего порядка с разнообразными, но всегда негативными последствями для общества. Степень катастрофичности последствий зависит как от того, на каком витке спирали произойдёт отказ от социалистических методов управления, так и от мощности экономики, терпеливости общества и т.д.. Первым признаком разрушения является возникновение сильной системной теневой экономики (приписки в государственных контрольных органах, «левое» производство, контролируемое чиновниками, «чёрный рынок» потребительских товаров). Конечным итогом является разрушение системы централизованного управления экономикой и, возможно, разрушение государства. Например, в СССР в 1991 году в условиях всеобщего дефицита верхний уровень управления был отброшен, а реальное управление финансовыми потоками и страной в целом было перехвачено вторым уровнем — союзными республиками, что повлекло дезинтеграцию государства и расчленение страны. Аналогичные процессы происходили в СФРЮ и ЧССР.

Таким образом, «1937-й год» обозначает (1) спираль развития тоталитаризма и (2) экономическую неустойчивость и в конечном счёте крах. И то, и другое — суть нарушения нормального развития общества, ограничение возможностей развития и роста благосостояния каждого человека.

Сильное государство

Миф о сильном государстве стал основой как для действий правительства Путина по построению «вертикали власти», так и для оправданий действий многочисленных русских диктаторов от Петра Великого до того же Сталина — сильное государство считается безусловным благом. Однако это далеко  не однозначно так. Запад, следуя логике своего развития, последовательно отказывается от самовластия — ограничением монархии, отказом от монархии и разделением ветвей власти. И это важно понять — суть разделения властей не в более удобной процедуре и разделении «профессий», а в создании эффективного взаимного контроля между высшими органами государства, чтобы избежать чрезмерного и бесконтрольного усиления государства.

Даже из собственного опыта могу сказать: для принятия любого решения нужен собеседник, оппонент. Истина рождается, конечно, не только в споре; но преимущество спора заключается в том, что конструктивный спор всегда приближает к истине. Государству в целом для принятия взвешенных решений нужен собеседник — народ, обсуждающий его действия в открытой печати и одобряющий его действия на выборах и референдумах; внутри государства диалог организуется между ветвями власти, и он служит тому же: созданию системы принятия взвешенных и выверенных решений. Единовластие исключает такой диалог, этим оно и опасно — любое решение власти может оказаться ошибочным.

Единовластные системы имеют и ещё один серьёзный недостаток — они не решают вопрос передачи власти. Даже если соблюдается формальная сменяемость лидеров, каждый новый лидер приобретает такую огромную власть, что это сильно сказывается на работоспособности государства. В случае же смерти несменяемого диктатора (какими были генеральные секретари ЦК КПСС в СССР) почти неизбежной оказывается драка у опустевшего трона. Сталинисты обвиняют Хрущёва в развале сталинской системы и предательстве, и точно так же Горбачёва. Но Хрущёв и Горбачёв оба были «запрограммированы» предыдущим правлением: после смерти очередного генсека, особенно долгожителя, всегда начиналась драка «тонкошеих вождей», и победжал в ней тот, кто казался остальным наименее опасным — Хрущёв при Сталине был далеко не на первых ролях, Брежнев был тёмной лошадкой, Горбачёв с трудом набрал большинство голосов членов Политбюро. Но получив власть, такой человек постарается любым способом избавиться от тех, кто был против него, и получить твёрдую поддержку большинства, назначая своих ставленников на все возможные посты. В качестве идеологии Хрущёв для себя выбрал критику Сталина, Горбачёв — перестройку и ускорение. Но в аппаратной борьбе и то, и другое имело одинаковый смысл. Так поступил и Сталин, в 1924 году организовав «лениниский призыв» в партию. Так поступали и Хрущёв, Брежнев и Горбачёв — добиваясь лидерского положения, они совершали кадровую революцию в руководстве и открещивались от предшественников, нарушая преемственность власти.

Российское государство, каким оно стало при Путине, очевидно строится на единовластии и отказе от разделения властей и свободы политической дискуссии в обществе. Тем самым все перечисленные выше риски вновь, как и при советской власти, актуальны для России.

Что мы видим у нас

Все примеры «экономического чуда» (будь то Европа или Азия) базировались на одних и тех же принципах: повышение нормы накопления, консолидация накопленных средств в банках, инвестирование их в обрабатывающие отрасли, господдержка экспорта продукции этих обрабатывающих отраслей. У нас всё делается ровно наоборот.

Стимулируется не только потребление, но даже потребление в кредит. Возможно, речь идёт о поддержке производства через увеличение платёжеспособного спроса, и это, в общем, логично — но только практика показывает, что эффективнее с точки зрения экономического роста вкладывать деньги не в торговлю (где возможны искажения цен и конкуренция с импортными товарами), а в производство — через банки. У нас этого почти не происходит, а растущие отрасли часто работают либо на западных инвестициях (пищевая промышленность), либо на экспорт (металлургия, добывающие отрасли) — тем самым поддержка внутреннего спроса на их росте не сказывается. Огромный рост можно отметить в строительстве — и этот рост и правда обеспечен спросом на внутреннем рынке, в том числе большим количеством свободных денег. Известно количество возникших на этом рынке перекосов — и получается, что политика стимулирования спроса не привела практически ни к чему хорошему.

Азиатские молодые растущие экономики расцвели на производстве на экспорт — этим они обеспечивали приток валюты и повышали занятость. Инвестиции обеспечивались банками за счёт сбережений населения. В нашем экспорте доминируют добывающие отрасли (углеводороды, металлы), банковская отрасль практически не исполняет свою роль, кредиты для инвестиций привлекаются из-за рубежа, страховой системы, способной поддержать долгосрочные инвестиции в производство, также практически не существует. Никакой базы для роста экономики не создаётся.

Экономика сильно монополизирована. Возникают «пузыри» (строительство, недвижимость, финансы), явно показывающие наличие деформаций в экономике — рынок недостаточно свободен, капитал концентрируется в отдельных отраслях, не находя других областей для применения. Государственное регулирование в этой области крайне слабое, антимонопольная служба (ФАС) используется только как орудия преследования неугодных, а не для создания конкурентной среды. Систематически создаются сложности для малого бизнеса — достаточно посмотреть на Москву с её постоянно усиливающимися запретами на торговлю и неизживаемым «крышеванием» всего и вся различными силовыми государственными органами.

Цены иногда напрямую регулируются государством путём заключения разнообразных картельных соглашений (цены на бензин, на продовольствие) или явного указания государством коридора допустимых колебаний. Корпоративные споры также часто решаются на уровне правительства (последние случаи — «Мечел», BP). Государство активно проводит политику ренационализации (самый мощный пример — ЮКОС). «Национальные проекты» (т.е. прямые государственные финансовые вложения) становятся приоритетным способом решения вопросов в экономике. Создаются госкорпорации, продолжающие линию на вмешательство государства в экономику.

Налицо тенденция — отказ от конкурентной рыночной самоорганизации общества и движение в сторону усиления госуправления. То есть социализм. При явной ориентированности руководства страной на «государственнические» методы — пренебрежение развитием банковской отрасли, развитием бизнеса в целом выглядит неслучайным. Воспитанные в СССР, нынешние руководители страны, судя по всему, не понимают, что банк — это не только банка с деньгами, и поэтому предпочитают банковской системе государственный бюджет. Они не понимают разницы между капиталом и деньгами, и поэтому финансирование из госбюджета считают достаточным условием развития экономики. Они не понимают работы денег как института, например инфляция для них — только изменение масштаба цен, и потому второстепенный вопрос. Социализм предполагает, что существует некая объективная (или заданная) «справедливая» ценность для каждого товара, и из этих статичных цен можно сложить структуру взаимодействия людей, организаций и институтов, устремив всю конструкцию к удвоению ВВП, или к модернизации производства, или куда угодно. Здесь что ни тезис, то наивность и ошибка — но, судя по всему, именно из такого представления исходит руководство России. (По правде сказать, и почти всегда в истории исходило именно из этого — начиная с Петра, Россию строят по выдуманным чертежам).

Одновременно с ростом государственного вмешательства в экономику, происходит рост коррупции. Подобно тому, как в 1990-е создавались олигархические бизнес-империи (общественное мнение считало их украденными у народа), сейчас возникают госкорпорации. Они практически не подконтрольны государству и используются для вывода огромного государственного капитала в частные руки. Можно вспомнить тот же ЮКОС, de facto национализированный за государственный счёт, но перешедший в управление Роснефти; или историю IPO той же Роснефти, выручка от продажи госпакета акций которой пошла не в бюджет, а на счета самой компании; можно вспомнить частную компанию Gunvor, получающую сверхприбыли от торговли российской нефтью и т.д..

Коррупция существует и помимо госкорпораций — на всех уровнях управления, это признано официально. «Крышевание» бизнесов госструктурами является общей практикой — от любого мелкого рынка в провинции и до Кремля. Тем самым, налицо уже не только движение к наращиванию госуправления, но и признаки его разложения.

Разумеется, всегда есть теоретическая возможность признать госрегулирование ошибочной стратегией и перейти либо к стадии, аналогичной брежневскому пред-перестроечному периоду, либо прямо заняться очередной перестройкой — демократизацией госуправления и освобождением экономики. Однако отсутствие информационной свободы создаёт ложное ощущение стабильности, в виртуальном мире всё более чем благополучно. Происходящие иногда выступления населения носят случайный характер (отдельные забастовки или выступления по конкретным поводам, вроде точечной застройки или монетизации льгот), что позволяет считать их не проявлениями системного кризиса, а частными проблемами. Правящий класс бюрократии не заинтересован в изменении, так как действующая система позволяет управленцам получать большие личные выгоды (номенклатурную ренту). Вырастающая на глазах идеология «России побеждающей» также не даёт свернуть с выбранного пути. Таким образом, можно предсказывать, что малейшее ухудшение конъюнктуры, а тем более экономический кризис приведут не к либеральному решению, а к очередному «закручиванию гаек».

Есть также основания считать, что в стране существуют группы влияния, намеренно провоцирующие ухудшение ситуации в надежде получить дивиденды от перевода экономики на мобилизационный режим (ВПК, «силовики»). Возможно, авантюра с грузинской войной как раз стала одним из выступлений этой партии, в результате градус враждебности между Россией и Западом сильно вырос.

Дальнейшее развитие

Можно предполагать, что в ближайшее время степень регулирования жизни государством будет только возрастать, диспропорции в экономике будут по-прежнему увеличиваться, покрываясь пропагандой и поиском врагов в первую очередь внутри правящего класса и за рубежом. Демократия и разделение властей уже свёрнуты и заменены единовластием президента, а формальные полномочия президента размыты наступившим двоевластием и непрозрачностью принятия решений. Эта ситуация структурно повторяет именно 1930-е годы. Можно уже видеть шпиономанию, происходят сфабрикованные судебные процессы — в 1930-е процессы были направлены против высших руководителей страны, сейчас мишенями становятся крупные собственники и менеджеры, в чём-то эти позиции аналогичны. Как и в 1930-е, всё происходит на фоне тотального усиления госрегулирования.

Насколько ужасным будет наше будущее, сказать трудно, физическое уничтожение миллионов людей или массовые репрессии другого рода, без убийств (переселения, принудительные работы) — не обязательное условие мобилизационной экономики. Но дербан ЮКОСа тоже не был так уж необходим, Путин до последнего говорил, что банкротства ЮКОСа не будет — а другие крупные компании после ЮКОСа, судя по всему, пошли на какие-то соглашения с государством и не были национализированы — это показывает, что и ЮКОС мог бы сохраниться, не будь Ходорковский столь неуступчив. Точно так же в последние лет пять мы наблюдали, как руководство России тщательно портило отношения с соседними странами в рамках СНГ, приведя эту организацию к полному ничтожеству — было ли это необходимо? А сейчас мы наблюдаем, как руководство России не менее тщательно портит отношения с Западом — зачем? Из-за Осетии? Да даже Крым оттяпать у Украины гораздо проще при условии хороших отношений со всеми. Собственно, в этом и заключается опасность: в произвольности и непредсказуемости действий власти. Захотят — они ведь и правда 1937-й устроят.

Apsny.Ge vs Kremlin.Ru

Вчера сайт информационного агентства «Грузия-Онлайн» (http://www.apsny.ge) упал. Не работали ссылки на новости, вместо главной страницы отображалась системная страница web-сервера. Сегодня вместо главной страницы отображается kremlin.ru. Патриоты уже было воодушевились, но теперь лёг сам kremlin.ru, и печальный лик Медведева можно видеть только на apsny.ge, и больше нигде.

Есть версия, что русские хакеры устроили DDOS-атаку на apsny.ge, а грузины, не будь дураки, переадресовали весь поток на kremlin.ru — помирать, так с музыкой — и именно поэтому на грузинском сайте отображается кремлёвская страница. В результате кремлёвский сайт — лежит.

upd. точно: http://abkhazeti.info/news/1221063362.php

После начала военных действий, постоянной непрекращающейся атаке подвергаются грузинские информационные сайты http://www.abkhazia.com, http://www.streampress.com, http://www.abkhazeti.org, http://www.os-inform.com, http://www.abkhazeti.com, http://www.apsny.ge. В связи со сложившейся ситуацией, мы предупреждаем правительство России о возможных последствиях и осложнениях работы российских правительственных веб-сайтов, так как все атаки на наши сайты будут просто переадресованы на них. В настоящий момент мы только используем ваше же оружие, — как оно работает, мы показали на примере официального сайта Кремля (kremlin.ru), который в данный момент просто перегружен и недоступен.

upd2: http://ashcan.livejournal.com/19090.html

Сайт aspny.ge, рассадник мирового империализма и прожектор лживой антироссийской пропаганды сменил адрес на 194.226.127.22. Всего навсего. По странному совпадению это оказался адрес сайта kremlin.ru…

Бесстыжие

Про напёрсточников уже написано.

Итого, в подписанном сегодня документе:

Полный вывод российских миротворческих сил из зон, прилегающих к Южной Осетии и Абхазии, на линию, предшествующую началу боевых действий.

Параллельно Лавров:

На территории Южной Осетии впредь будут находиться не российские миротворцы, а российские вооружённые силы.

Кажется, Саркози опять развели.

Утро

Комиссар:

— Чего у нас в метро происходит? Вчера и сегодня какие-то задержки движения…
— И что ты думаешь?
— Я думаю, это диверсия Саакашвили. Или пиндосы.

На полном серьёзе. Они уже готовы.

Внутренняя оккупация

Давеча видел биллборд с портретом Лукьяненко и фразой: «Прочитанная книга — ещё одна прожитая жизнь. Читайте книги!» Что-то такое вампирское, в духе накхов Макса Фрая: типа, не пей чужую душу, лучше книжку почитай, там эмоций не меньше.

(Хотя возможно, наоборот: прочитай ещё одну книжку, посмотри ещё один фильм, испытай сильные эмоции! Мне будет чем пообедать. — Но так или иначе, лучше книжки читать, чем воевать. Make love, not war!)

Такой подход, несомненно, стоит приветствовать, но этого мало. Пора уже подумать, как сбросить их власть. Вот они опять войну затеяли — мало им вечно побеждающей России, Билана и футбола? Совсем уже зажрались, макдональдс себе устроили. Надо уже нам, людям, головой думать, а не только эмоции растить на потребу паразитам.

Шрёдер

Шредер утверждает, что именно западные государства совершили множество ошибок в отношениях с Россией и это привело к кризису в Грузии. Бывший канцлер от СДПГ (1998–2005) полагает, что ошибкой со стороны США было как и обучать грузинские войска, так и устанавливать в Польше и Чехии элементы системы ПРО, передает информационное агентство DPA. (http://osinform.ru/8433-shreder-obvinil-ssha-v-juzhnoosetinskom.html)

Интересно, они считают это голосом в свою пользу, в свою поддержку? Ведь Шрёдер сказал, что Западу не надо было дразнить Россию — и тогда бы «кризиса» (войны) не было. Вмешательство России в его мнении спровоцировано не столько военной операцией Грузии, «геноцидом» в Осетии и гибелью миротворцев — а Косовом, расширением НАТО и программой развёртывания ПРО в Восточной Европе. То есть агрессивность России он не отрицает, он наоборот из неё исходит — в духе «не будите спящую собаку».

Замечу, что Шрёдер действительно всё правильно сказал. Условно усреднённый русский патриот точно так и думает, — что в Грузии Россия дала ответ на агрессивные действия Запада последних лет. То же, фактически, говорят и наши сиамские президенты. Мотив помощи братьям-осетинам понемногу уходит, уступая идее мирового противостояния, «справедливости силы» и отказа от моральных оценок. Внимание: переходим к состоянию «на войне как на войне».