Разговоры за обедом

Ну, а представить себе — что будет, если план Обамы по спасению экономики провалится? Деньги потрачены, а экономика всё стагнирует… и вот уже наконец всем всё ясно, и все признали: не вышло. Что тогда?

Понятное дело, что задним числом будет создан миф, списывающий все несчастья на тех, кто не смог выжить: на корпорации и банки. А где наши деньги? И зачем мы спасали эти корпорации и угробили на них миллиарды и сотни миллиардов? Они всё равно разорились, но унесли с собой наше добро! А ведь это они раздували финансовый рынок своими акциями! Это они устроили кризис! — И в общественном сознании крупная корпорация, открытое акционерное общество будут автоматически ассоциироваться со злом и разорением.

Наступят бедные годы, годы самовыживания, жизни на подножном корме. В гору пойдут мелкие бизнесы, основное преимущество которых — мобильность и манёвренность, быстрый оборот капитала. Как в Китае: много мелких фирм, производящих что угодно. Но это будут вовсе не средневековые ремесленники: они возьмут от индустриальной эпохи все её технологические достижения и будут делать то же самое, но не на конвейере, а в гараже. Включая самолёты и Кадиллаки.

Интернет сделает хозяйственные связи простыми и хаотическими. Не нужен центр, бизнесу не нужно государство, а нужны коммуникации — информационные и грузовые. Телеком, транспорт и энергетика будут царить в новом мире, став самодостаточными и независимыми «естественными монополиями».  А государства будут хиреть и съёживаться. Сжиматься будет и ВПК: ведь это те же корпорации. Принцип частного капитала даст ограничение на размер одной фирмы: выживет только то, что может полностью управляться одним человеком.

Естественно, сойдут на нет всевозможные внешнеполитические амбиции Запада. Мир лишится наконец своего многолетнего надсмотрщика — США. Вслед за США попытки доминировать оставят Европа и, возможно, Китай. Функция военных в странах «первого мира» сведётся к обороне. А остальной мир — арабские страны, Африка, Азия, Латинская Америка — будет жить по-своему. То есть почти по-прежнему.

Восток, в общем, и так-то не слишком затронут кризисом. Они смогут жить как сейчас — впрочем, там и сейчас культура мелких мобильных бизнесов очень развита — возможно, Восточная Азия впишется в новую западную модель. Индия и Иран останутся «политическими государствами» и поэтому будут доминировать в Азии — везде, куда дотянутся. Иран и Египет, возможно, поделят сферы влияния в арабском мире, который сам по себе так и не сможет создать собственный центр силы. Латинскую Америку, как и арабов, тоже ничто не исправит — торговля наркотиками, борьба индейцев с белыми и проклятия загнивающей (теперь уже на самом деле) Америке по-прежнему будут составлять суть их внутренней политики. Россия то ли развалится, то ли замкнётся в себе, то ли будет подгнивать в каком-то современном варианте феодальной раздробленности — но в любом случае до неё никому не будет дела. (Особенно если до краха миропорядка Россия и Америка успеют уничтожить основные ядерные арсеналы.)

Мир окажется раздроблен и разобщён. Выяснится, что глобальный мир не возможен без чьих-то глобальных амбиций — будь то «мировой демократизатор» США или противостояние социализма и капитализма… Но когда этой глобальной спицы, на которую всё нанизано, нет — ничего глобального и не остаётся. Каждый может жить сам по себе. Пограничные конфликты цивилизаций незначительны и не серьёзны. Все замыкаются в себе.

Пусть государство будет маленьким, а население — редким. Если имеются различные орудия, не надо их использовать. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко. Если имеются лодки и колесницы, не надо их употреблять. Даже если имеются воины, не надо их выставлять. Пусть народ снова начинает плести узелки и употреблять их вместо письма. Пусть его пища будет вкусной, одеяние красвым, жилище удобным, а жизнь радостной. Пусть соседние государства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пение петухов и лай собак, а люди до самой старости и смерти не посещают друг друга.

Америка

На «Эхе» сейчас идёт какой-то странный диалог. Говорят о встрече Байдена и Иванова в Мюнхене. Корреспондент (upd: Фёдор Лукьянов, однако!) говорит о каких-то надеждах на улучшение российско-американских отношеений, но как-то странно.

Говорят, что администрация Обамы настроена более прагматично чем идеологизированое правительство Буша, но тут же сами вспоминают, что кабинет фактически только что сформирован и политики как таковой ещё не выработано, а Обама имеет репутацию человека идейного и даже романтика, и «в каких-то случаях мы можем столкнуться с абсолютно каменной и непримиримой позицией».

Говорят, что к России после мюнхенской речи Путина два года назад и грузинской войны отношение стало хуже, но зато к ней «стали прислушиваться», говорят, что диалог с администрацией Буша был похож иногда на «разговор со стеной»  — и тут же вспоминают о саммите G8 в Петербурге в 2006 году, и само собой вспоминается и то, как Буш «заглянул Путину в глаза и увидел его душу» (Маккейн, правда, увидел там только три буквы, «КГБ», об этом тоже вспомнили).

Говорят о надежде на какой-то большой прорывный договор, но о конкретике не упоминают — и если имеется в виду не предложение Обамы о радикальном сокращении вооружений, то что тогда?

Что-то они думают про себя, но сказать не могут. И я даже догадываюсь, что: они думают, что всё опять зависит только от Путина, и что Путин может опять всё испортить.

Мне кажется, что Путину, да и любому российскому лидеру, нужно сильно постараться, чтобы его уважали в Вашингтоне. Мне кажется, что в инаугурационной речи Обамы было ясно сказано о России: «Тем, кто держится за власть с помощью коррупции и лжи, путем подавления несогласных, – знайте, что вы окажетесь за бортом истории, но если вы готовы разжать кулак, мы готовы протянуть вам руку.»

Про поставки оружия

Я как-то упустил в своё время скандал с поставкой украинского оружия Грузии.

Поискал сейчас слово «Коновалюк» в новостях на UNIAN.Net — и так ничего интересного и не нашёл. Кажется, вся история заключалась в том, что Валерий Коновалюк, глава временной следственной комиссии ВР, выступил чуть ли не в Москве с разоблачениями незаконных поставок (ездил он за доказательствами в Южную Осетию, т.е. доказательства ему дала Россия). Первые сообщения о его заявлениях шли в Украине со ссылкой на РБК и «Вести» или «Коммерсантъ». Суть заявлений заключалась в том, что

1. поставки вооружений происходили в мае-июне 2008 (конкретно, назывался арсенал в Лозовой Харьковской области, неоднократно горевший),
2. поставки вооружений продолжались и после начала войны (об этом было сказано особо, позже);
3. объёмы поставок «превышали потребность в обороне», — но, судя по всему, не сами вооружения, фраза «это наступательное вооружение, которое явно обеспечивало подготовку к военной операции и началу агрессии» выглядит уже как некий вывод;
4. поставки оружия могли нанести ущерб обороноспособности Украины — в частности, Коновалюк заявлял, что два зенитно-ракетных дивизиона «Бук-М1» «были сняты с боевого дежурства в Украине и направлены в Грузию»;
5. продажа производилась по заниженным ценам,
6. оплата за проданные вооружения не поступила в бюджет — из общих 2,5 млрд долларов (стоимости поставок за 4 года) в бюджет поступило только 200 млн..

Возможные нарушения закона при поставках вооружений (по большому счёту, речь могла идти о коррупции) и «моральная ответственность Украины», о которой с самого начала говорил Коновалюк, в газетах сразу превратились в  «незаконные поставки оружия Грузии», чему сам Коновалюк немало способствовал, например, говоря о наличии у него  материалов, достаточных для импичмента президента Ющенко. Однако позже сам в открытом письме заявил, что о незаконности самих поставок с точки зрения национального или международного права ни он, ни члены ВСК не говорили: речь шла только о моральной ответственности Украины за поставки оружия в воюющую страну и о соответствии этого нормам ОБСЕ, а также о возможном воровстве поступивших денег и подрыве национальной безопасности — то есть о вещах, собственно к Грузии прямого отношения не имевших: если бы Украина поставляла оружие другой стороне, или вообще кому угодно, воровство оставалось бы воровством всё равно. Фактом поставок в мае-июне Коновалюк пытался доказать, что руководство Украины знало о будущей войне, однако позже выяснилось, что поставки разнообразного вооружения шли около 4-х лет. Тогда для обоснования того, что Украина допускала нарушения соглашения о безопасности в Европе, было выдвинуто обвинение о поставках оружия уже после начала войны — но, кажется, тоже доказать ничего не удалось.

При том, что официальные лица информации Коновалюка не признали, вопрос не представляется ясным. Однако у нас, кажется, бытует другое мнение. Многие уверены, что Украина виновата в том, что поставляла вооружение Грузии (то есть совершила нечто именно недозволенное). Многие даже думают, что украинцы воевали в Грузии против России.

Достоверных фактов до сих пор нет — но именно это почему-то и даёт почву для их уверенности.

И вот пришла новость (собственно почему я вспомнил-то): Медведев запретил поставки оружия и продукции двойного назначения в Грузию. Я правильно понимаю, что до сего дня поставлять оружие Грузии можно было даже из России?

Латынина и далее

На сайте в качестве анонса текста программы вывешена фраза про охоту на мёртвых полпредов президента. Но там есть кое-что поважнее, что, возможно, касается будущего всего мира.

Мне не понятно, какое отношение имеет тот режим, который есть в Газе, к исламу. Почему ислам – это, допустим, не Дубаи, где один из лучших в мире сейчас инвестиционных климатов?Почему это, в конце концов, не Иордания? В Иорданию приезжают те же самые палестинцы, там существует обширная программа предоставления гражданства в ответ на работу, в Иордании строятся прекрасные дороги, строятся прекрасные отели, взамен дается гражданство. И почему-то там обходятся без вечной борьбы за свободу. «Хамас» в данном случае не имеет отношения ни к исламу, ни к арабскому миру, это такой особый режим, примерно такой же, как в Южной Осетии, я бы назвала это режимом стационарного терроризма.

Вообще, когда я слышу то, что происходит в Газе, меня такое дежавю охватывает. Особенно когда я услышала, что надо остановить бомбардировки Газы, потому что там нет бомбоубежищ. Т.е. как? «Хамас» обстреливал ракетами Израиль и, видимо, должен был приготовиться к ответу. Но, видимо, они не знали, что ответ будет, поэтому бомбоубежищ нет.  То же самое, если вы помните, было Южной Осетии. Неделю режим Кокойты палил по грузинам. Когда грузины начали действовать в ответ, вдруг нам заявили, что в Южной Осетии нет бомбоубежищ. К какой же войне готовился Кокойты, если к оборонительной войне режим, нападавший на соседнее государство, не готовился?

И есть Иран, который относится к «Хамасу» примерно так же, как Россия относится к Южной Осетии. Т.е. «Хамас» не существует без Ирана. Режима стационарного терроризма вообще не существует без внешней поддержки. Вот есть Иран, у которого есть огромные планы быть региональной сверхдержавой. В этот момент падают цены на нефть, эти планы не осуществляются. И в тот момент, когда нужно их поднять, почему-то «Хамас» отказывается от перемирия, Израиль отвечает – и цены, как мы видим, поднимаются. 

Мне кажется, в случае с Хамас ещё раз проявила себя одна из будущих моделей мироустройства. Государства без территорий (или без международно признанных территорий) и без экономики, по сути скорее организации, чем государства (как правило организации мафиозные или террористические) — такие как Южная Осетия, или Приднестровье, или Хамас, или Хезболла, и корпорации, обладающие политической властью (такие как Газпром), могут стать основой систем, функционирующих в режиме «уммы», зоны влияния.

Сырьё и ВПК — это два традиционных влиятельных лагеря в России. Сырьевики более либеральны и ориентированы на Запад, вояки более авторитарны — поэтому в рамках одной России они не могут действовать сообща. Но примирить и объединить их может внешняя экспансия — выход на новые территории, где власть между ними ещё не поделена: такой вариант империализма, когда борьбу за раздел мира ведут не две разных империи, а две партии из одной империи. Сырьевые компании получают под контроль целые страны и регионы, приобретают политическую власть и новый статус (можно купить трубопровод, а можно шантажировать ограничением поставок или повышенем цен). Военные со своей стороны получают контроль над failed states и формируют новые  failed states (иногда там же проходят и трубопроводы) — и в конечном итоге тоже претендуют на власть.

Отсюда вырабатывается метод: стимулируется экономическое и политическое банкротство соседних стран, поддерживаются непризнанные сепаратистские режимы, формируются зоны «вне закона». Через них осуществляется влияние с целью получения контроля над сырьевыми поставками или ценами на сырьё, а также торговли оружием. Но присоединение территорий к империи не является конечной целью — окончательным результатом является только сама нестабильность, именно она становится генератором власти и денег. Основой власти становится не закон, а беззаконие. Эксплуатируя таким образом несчастье местного населения, формируется новая сфера влияния.

Причём инициатива исходит наверняка не только от новоявленных империй, но и снизу. Failed states, сформировавшие некие бандитские хунты и стремясь удержаться в этом состоянии, рады найти себе покровителей: президент Кокойты тому яркий пример. Партия Хезболла, не будучи в состоянии ни удержать власть легальными способами, ни построить нормальную жизнь в Ливане, вынуждена искать себе хозяев, а на полученные деньги формировать хунту поддерживать режим беззакония. Ирак после свержения Саддама отлично показывал стремление перейти к состоянию зоны беззакония под контролем США — для местных бандитов это означало бы гарантированную богатую кормушку и полную безответственность. Латытитна по этому поводу вспоминает о создании Талибана:

Международная бюрократия, вот все эти агентства по защите прав беженцев, по снабжению людей продовольствием сыграли свою роль в формировании таких террористических режимов, как, например, «Талибан». «Талибан» зарождался в лагерях беженцев, которые очень сильно отличались от тех мест, где зарождалось в свое время движение моджахедов против советской власти. Те моджахеды, которые в 80-е годы боролись против советских войск в Афганистане, это были афганцы со своими корнями, со своими традициями, они знали, за что они борются. Те лагеря беженцев, в которых родилось движение «Талибан», это были места, где люди ничем не занимались, но их кто-то снабжал похлебкой, едой, плохо снабжал, естественно, воровал зачастую при этом. Как правило, это были именно лагеря, содержащиеся за счет международной помощи.

То есть люди имели кормушку и, какими бы ни были лозунги, могли воевать de facto за то, чтобы эту кормушку сохранить навсегда (и то же самое Палестина, которая получает помощь от Европы и самого Израиля). Будем надеяться, что американцы не клюнут и будут строить в Ираке и Афганистане настоящее государство.

Вот и в России: зоны подконтрольного беззакония — это Осетия, Абхазия, Приднестровье, в некотором смысле Белоруссия, и попытки расширения этих зон явно будут. То же самое — Иран с Хамасом и Хезболлой и территориями Палестины и Ливана. Достаточно ещё одного-двух источников такого рода влияния в мире, и мир полностью изменится. Малые государства исчезнут, став зоной борьбы между «стационарными террористами» и транснациональными корпорациями, производство рухнет, наступит эра глобальной конфронтации, бессмысленных войн и бесчисленных страданий.

Также:
http://lj.rossia.org/users/idealblog/288788.html
http://lj.rossia.org/users/idealblog/425316.html
http://lj.rossia.org/users/idealblog/477931.html

Саммари по газовой войне

Промежуточные итоги от Б.Немцова.

Это «либеральная» точка зрения. Но я, честно говоря, не вижу тут никаких спорных моментов.

Ущерб и имиджевый, и денежный — очевиден.

Неадекватность действий Газпрома и руководства России — также налицо (в первую очередь полное отключение газа 6.01.2009, но также, например, и нелепая борьба за какой-то «саммит» и место его проведения). Для отключения не было достаточных оснований — возможно, было основание для разбирательства, м.б. судебного — но иски от Газпрома до сих пор не поданы. В любом случае, недостаток газа в Европе заметили только после действий Газпрома.

Украинскую ГТС Газпрому никто не продаст. Требовать повышенную цену за газ ($450) с фактически обанкротившейся Украины — дело бесперспективное: она либо замёрзнет, либо будет покупать мало и дёшево, других вариантов нет, причём даже в том случае, если Газпром скупит её всю на корню.

Когда Путина спрашивают о мотивах, он говорит типа «у нас воровали газ, поэтому мы, естественно, заморозили Европу». То есть Европа, по его мнению, должна платить за наведение какой-то справедливости во внутриукраинских делах, или российско-украинских делах, или за выяснение вопросов технологии прокачки газа (через какую дырку надо закачивать и сколько) и прав собственности на него. И теперь Европа действительно вынуждена разбираться в этих мелочах, причём на высшем уровне. Самое неприятное будет, если они всё теперь наладят — и спросят у русских и украинцев: вы что, ребята, сами не могли?

Так зачем это всё?

Немцов говорит о неадекватности Путина. Но не до такой же степени!

Возможны политические мотивы, но и они, перечисленные Немцовым, выглядят странно. Например, поиск внешнего врага в кризисной ситуации: вот так они ищут врага? Тогда это опять неадекватность. Или возможность спровоцировать кризис в Украине: да там и так кризис! Да, у Украины теперь ещё больше возможности обанкротиться. Но зачем России платить за это такую цену? Украину можно свалить и меньшими усилиями, если по уму. Опять выходит неадекватность.

Остаются причины экономического характера: необходимость продать купленный по высокой цене туркменский газ, собственный дефицит газа в России, попытка повлиять на цены на нефть. Но даже все эти факторы вместе взятые всё равно не могут объяснить столь скандальные действия России. Истерика может быть вызвана только ситуацией крайней, безвыходной. Получается, ответ только один: Газпрому и России банкротство грозит не меньше, чем Украине — и из-за дефицита газа, и из-за низких цен на нефть, и из-за приобретённого по глупости в Туркмении газа, который по такой цене некуда деть. Если Россия действует так, как действует, значит прогноз платёжного баланса Газпрома (а также России в целом) таков, что они готовы идти ва-банк ради повышения выручки от газа и нефти. Иначе через полгода, когда цена на газ упадёт, приток валюты в Россию окончательно прервётся, рубль девальвируется в разы, и вся стабильность разрушится.

И так как повышения цен на газ они, кажется, не добьются, то можно начинать обратный отсчёт… Судя по всему, на рынках это понимают, и при каждом удобном случае каждым рублём голосуют за доллар.

PS. Л.Шевцову и Д.Орешкина не процитировать нельзя.

Е. КИСЕЛЁВ: Александр Григорьевич Лукашенко просто демонстрирует чудеса политической изворотливости. Получил от России громадный кредит, и так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии, как Москва от него этого не добивалась. 

Л. ШЕВЦОВА: Да. Авторитарные режим, в принципе, склонны и тяготеют к поддержке друг друга. Но наши клиентские авторитарные режимы как раз и не поддержали Москву. Это говорит о том, что на геополитическом поле, и не только на газовом, очевидно, минус, проигрыш.

Д. ОРЕШКИН: Да вообще, понимаете, легко любому человеку добросовестному вспомнить, как мы множим количество врагов, начиная от Эстонии в прошлом году, как мы страстно с ней воевали! Потом Грузия враг, Украина враг. Врагов всё больше, союзником всё нет. Сильная политика, направленная на усиление России, её влияние в мире, это политика, которая приводит к появлению большего числа союзников.

Л. ШЕВЦОВА: И одновременно мы хотим быть частью многополюсной ситуации.

Д. ОРЕШКИН: А на самом деле мы замыкаемся в себе.

Газ и судьба Украины

Есть множество интерпретаций существующей ситуации. Самая простая — та, что даёт Газпром, о том, что Украина ворует газ, а Газпром вынужден прекратить его подачу — она не то что вовсе не выдерживает критики, но не отвечает на важные вопросы: где вы были, ребята, целый год, когда можно было вести переговоры о цене на 2009 год? и почему вы считаете отбор газа 1-6 января (который Европа не заметила) достаточным поводом к прекращению поставок вообще (что Европа как раз заметила, вплоть до объявления чрезвычайного положения в некоторых странах)? И так далее. На эти вопросы можно давать разные ответы, уточняя трактовку — но это всё так или иначе описывает ситуацию как «коммерческий спор хозяйствующих субъектов».

(На самом деле, конечно, тут нужно ещё поставить вопрос о субъектности. Кто в России участвует в скандале, кто задаёт тон — Кремль с его стратегическими и геополитическими устремлениями, Газпром с соображениями тактическими и коммерческими, или и те и другие вперемешку? И точно так же действия украинской стороны могут быть согласованной политикой какой-то единой силы или проекцией партийной и клановой борьбы, общей неразберихи, которой никто не хозяин).

Следующий уровень конспирологии — предположения о том, что Украина (или Ющенко, или Тимошенко, или Ахметов) загоняет Газпром в угол, либо что наоборот Газпром куда-то загоняет Украину. Последнее правдоподобнее — глядя на сообщения о цене в 450 долларов, о немотивированном перекрытии трубы, нельзя не думать, что в нагнетании ситуации и раздувании скандала больше других усердствует Газпром. Однако и обратная точка зрения существует — например, недавно её высказывал Фёдор Лукьянов.

Мне кажется, важнее, кто большим рискует. Газпром (Россия) всего-то может потерять лицо, о чём они и так не слишком беспокоятся, и получить за газ от Украины меньше, чем расчитывали. Украина может в результате этих игр просто прекратить существование. Государство находится на грани дефолта (пока что спаслись кредитом МВФ, но повышение цен на газ — один из способов этот кредит быстро проесть), гривна колеблется, упав однажды в два раза, социальные проблемы обостряются, парламентское большинство непрочно, вдобавок ещё и президентские выборы на носу. Достаточно будет состояться правительственному кризису или случись реальный дефолт украинского государства — и создастся ситуация для раскола страны, бюджетных суверенитетов, создания автономных правительств отдельных областей… Вот и возникнет повод для России опять защищать своих граждан, как в Грузии. Уже немножко страшно. Маленькая победоносная война, возможно, кое-кому скоро будет очень нужна.

По поводу Израиля

Лента.Ру пишет: «Судя по информации из Газы, у ХАМАС попросту не хватает боевой мощи на то, чтобы остановить продвижение израильтян вглубь сектора. По последним данным, ЦАХАЛ фактически разделил сектор Газа на две части. Наступление израильских соединений развивается по пяти направлениям: ЦАХАЛ действует в окрестностях городов Бейт-Ханун, Бейт-Лахия и Джебалия, а также Рафаха (город на границе с Египтом), и в городе Газа. Ситуация, по всей видимости, будет развиваться не в пользу ХАМАС…»

Я уже писал про дедушку… Это была первая ассоциация на эту войну. И тогда же я вспомнил Быковское «Хорошо». Чтобы не наврать по памяти, искал в интернете, но заодно нашёл и другое стихотворение, которое задним числом вставил туда. Быков — он вообще за всё, про всё и всегда.

Двенадцатая баллада

Хорошо, говорю. Хорошо, говорю тогда. Беспощадность вашу могу понять я. Но допустим, что я отрекся от моего труда и нашел себе другое занятье. Воздержусь от врак, позабуду, что я вам враг, буду низко кланяться всем прохожим. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Сохранить тебе жизнь мы никак не можем.

Хорошо, говорю. Хорошо, говорю я им. Поднимаю лапки, нет разговору. Но допустим, я буду неслышен, буду незрим, уползу куда-нибудь в щелку, в нору, стану тише воды и ниже травы, как рак. Превращусь в тритона, в пейзаж, в топоним. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Только полная сдача и смерть, ты понял?

Хорошо, говорю. Хорошо же, я им шепчу. Все уже повисло на паутинке. Но допустим, я сдамся, допустим, я сам себя растопчу, но допустим, я вычищу вам ботинки! Только ради женщин, детей, стариков, калек! Что вам проку в ребенке, старце, уроде?

Нет, они говорят. Без отсрочек, враз и навек. Чтоб таких, как ты, вообще не стало в природе.

Ну так что же, я говорю. Ну так что же-с, я в ответ говорю. О как много попыток, как мало проку-с. Это значит, придется мне вам и вашему королю в сотый раз показывать этот фокус. Запускать во вселенную мелкую крошку из ваших тел, низводить вас до статуса звездной пыли. То есть можно подумать, что мне приятно. Я не хотел, но не я виноват, что вы все забыли! Раз-два-три. Посчитать расстояние по прямой. Небольшая вспышка в точке прицела. До чего надоело, Господи Боже мой. Не поверишь, Боже, как надоело.

Про Израиль

Никогда не приходилось жить под одной крышей с невменяемым вечно пьяным дедушкой? Который устроил из своей комнаты бомжатник, воняет мочой на десять метров, гадит (в том числе и буквально) по всей квартире и регулярно впадает в ярость, матеря всех вокруг и грозя разнести всё что есть ценного в доме? Вреда от него, в общем, почти никакого — одно беспокойство, но оно такого сорта, что терпеть бывает трудно. Спать иной раз невозможно, гостей не приведёшь и вообще. Особенно тяжело становится, если этот праздник жизни продолжается уже лет десять-пятнадцать. Можно, конечно, дедушку отселить. Или упечь в психушку (хотя когда его спрашивают, не хочет ли он подлечиться, он упорно на пределе вменяемости отвечает твёрдо «нет», после чего тупо и пошло материт всех вокруг и уходит обратно в запой). Но даже если удаётся его куда-то сплавить — рано или поздно он возвращается из очередной психушки и продолжает в прежнем духе.

И ведь он не виноват — что ж поделать, старость, болезни, трудная жизнь… Можно вспомнить, как много пользы он принёс Родине, или как гулял с внучатами — его есть за что любить, он в общем-то хороший человек. Но что с ним делать здесь и сейчас — непонятно.

Примерно то же, как я понимаю, происходит между Израилем и палестинскими арабами. Главная беда последних — в невменяемости, то есть в отсутствии ответственного правительства. Стоит кому-то из арабских лидеров взять полное руководство Палестиной на себя или хотя бы объявить себя главным переговорщиком, как сразу выясняется, что есть кто-то ещё, и с этим вторым переговоры вести уже совершенно невозможно. Даже при Арафате навести порядок в Палестине не удавалось. А уж теперь, когда руководство Палестинской автономии гораздо менее авторитетно, если ФАТХ и пытается вести какую-то взвешенную политику, всегда находится ХАМАС или какие-нибудь воинственные «Бригады мучеников Аль-Аксы», которых никто не контролирует, и за которых никто ответственности не несёт. И точно так же как с дедушкой, арабов, конечно, жалко. Никто из простых людей в Палестине персонально не виноват в происходящем бардаке. Да и нынешние палестинские лидеры уже пришли в готовую ситуацию, не они её создали…

Дедушку пробовали отселять (Палестинские территории огородили забором). Дедушке пробовали показать пример (израильские поселенцы на палестинских территориях вели хозяйство, демонстрируя, что там можно не только умирать от голода, постреливая через забор очередями из АКМ, но и снимать неплохой урожай). Дедушке давали полную свободу, не вмешивались ни во что (поселенцев с арабских территорий вернули, и заодно вывели армию). Дедушку регулярно лечат шокотерапией (то есть устраивают показательную войну с меньшим или большим количеством жертв). Дедушке даже пробовали показать, что он взял верх и может успокоить свою гордость (Израиль тщательно делает вид, что проиграл Хезболле войну в Ливане, лидеров ХАМАС принимали в Кремле на государственном уровне, в автономии ХАМАС победила на выборах и сформировала правительство). Но что бы с ним ни делали — дедушка всё равно гнёт своё (перемирие с Израилем — это вовсе не перерыв в войне, это просто когда смертников почти не посылают и ракеты, «Кассам» или «Град», падают на Израиль несколько реже). Кроме того, в любом случае дедушку продолжают кормить (даже когда Израиль начал бомбардировки объектов ХАМАС, электроэнергия поставлялась, более того подвозилась гуманитарная помощь для пострадавших), а дедушке только этого и надо, чтобы кормили. И что с ним с таким делать?

Главная ошибка мирового сообщества, организовавшего ООН и принявшего Декларацию прав человека, заключалась в  уверенности, что после уничтожения фашизма с остальными людьми всегда можно будет договориться. Ан нет. Разные люди бывают.

И ведь палестинский конфликт — не шаблонный. Нельзя одну схему применять на всех. Везде есть свои особенности, как и между людьми. Например, вместо арабского дедушки можно представить албанскую бабушку. Жила она с невесткой-сербкой, ну и цапались они регулярно. Дошло до поножовщины, вмешались соседи… И что же? Выяснилось, что старуха ещё вполне в своём уме, хотя и строптива. А вот с младшей тёткой договориться никак не удавалось, хоть она, в отличие от бабки, работает, в магазин ходит и вообще выглядит более социализованной.

А ещё есть милая семейка кавказских народов и их напряжённые отношения между собой и с Россией — тут даже не знаю, какую аналогию можно было бы дать…

Эхо

Фирменный стиль опросов «Эха Москвы» всё-таки не для всякого случая подходит. Суть его в том, чтобы дать слушателям в качестве вариантов ответа на вопрос две заведомо экстремистские точки зрения — такие, что здравомыслящий человек ни одну из них поддержать не сможет, и начнёт мучительно искать аргументы.

Проблема в том, что ведущие в ходе опросов часто высказываются за один из предложенных вариантов — ну правильно, работа такая (когда этот подход только начал работать, было заметно, что тот же Ганапольский в других передачах или в блоге, выступая «от себя», часто отстаивает совсем другую точку зрения). Но вот, например, сегодняшняя агитация ведущего против Израиля как-то неприятно коробит (они обсуждают, кто виноват и кто прав в войне на Ближнем Востоке). Все эти слова об устроенной Израилем кровавой бане, об уничтожении членов семей — ну чересчур это уже.

Могут не понять, что это намеренно тенденциозная точка зрения. Что это заведомая неправда, используемая только для стимулирования высказывания мнений слушателями. Могут услышать и сказать — а, на «Эхе» сказали, ну, значит, может и правда так.

(На всякий случай — до сих пор атаки Израиль изначально производил только по зданиям, занимаемым ХАМАС, цели объявляются заранее, и в случае, когда был уничтожен дом одного из лидеров террористов, об этом тоже заранее объявлялось, но террорист свою семью спасать не захотел).

Неопределённость как шантаж, шантаж как метод

Президент Грузии Саакашвили, давая показания о начале войны с Россией перед парламентской комиссией в прямом эфире грузинского ТВ, говорит:

На встречу с Медведевым в июне [2008 года] я отправился с большими надеждами… Встреча была, с точки зрения климата, с его стороны немного лучше, чем я привык (ранее). Он сказал, что готов обсудить все вопросы на новой встрече. Предложил в ближайшее время провести встречу. И сказал, что хочет улучшения отношений. Я вышел оттуда с положительными эмоциями, мы написали сразу ему письмо с очень смелыми предложениями… И мы с нетерпением ждали ответа. Ответ они направили г-ну Григолу Вашадзе,.. и он (Вашадзе) позвонил мне и сказал, что ответ очень разочаровывающий. После этого я видел Медведева в Астане в Казахстане. Я спросил его на счет судьбы нашей встречи, и он сказал, что сейчас не время для встречи, пока фундаментально не изменится ситуация между Грузией и Россией. На что я ответил, что встреча имеет смысл в любом случае, потому что вот так, без разговора, ситуация может еще больше ухудшиться, а мы без того находимся в сложной ситуации. Но он там же четко заявил мне об отказе. У меня возникло впечатление, что после июньской встречи в основном центре принятия решения в России его, наверное, упрекнули за предложение этой встречи. […] Моя последняя попытка связаться с президентом Медведевым перед войной была 6-го вечером. […] Первый, кому я попытался дозвониться, был президент Медведев. Ответом от их МИДа, с помощью которого мы обычно связываемся, было следующее – ситуация пока не созрела, пока рано проводить разговор между президентами. […] 8-го, 9-го, 10-го я постоянно пытался связаться или с Медведевым или Путиным. Потом, сами русские различными источниками передавали нам, чтобы позвонить, но когда я звонил, они не отвечали. Такую игру мы потом видели много раз. На моих глазах президента Саркози, когда он находился в Тбилиси, на протяжении длительного времени не связывали с президентом Медведевым по различным причинам…

Это один из многочисленных уже примеров странного поведения нашего руководства. Слишком часто бывает так, что позиция России, причём в изложении одного и того же руководителя, либо быстро и резко меняется без видимых причин и объяснений, либо различные официальные лица одновременно заявляют разные позиции, либо слова нашего руководства расходятся с делами. Это было проявлено недавно в очередной раз в вопросе об изменении налоговой политики и экономической политики в целом, и во внешней политике, и в вопросе военной реформы, и во внезапном проекте увеличения срока полномочий президента и парламента, и в других ситуациях. Резкое изменение точки зрения происходит иногда, как видно из этого, не только у президента Медведева, но и у премьера Путина.

Это можно было бы назвать волюнтаризмом, своеволием — если бы все действия российской власти были не то что целесообразны и последовательны, но хотя бы как-то объяснены и мотивированы в каждый момент. Однако выдвигаемые мотивировки решений, если и даются, не могут не вызвать удивления, и даже смеха — там, где он уместен.

Я уже цитировал справку к законопроекту об увеличении сроков полномочий президента и парламента. Единственным выдвигаемым аргументом, практически, там является следующий:

Увеличение срока полномочий позволит Президенту Российской Федерации и Государственной Думе не только определить направления дальнейшего развития страны и начать осуществление намеченных целей, но и во многом реализовать задуманное в течение одного срока полномочий.

То есть Медведев, кажется, считает, что ни он, ни кто бы то ни было другой не может в настоящий момент прийти на пост президента с заранее заготовленной программой действий, рассчитанной на исполнение в течение четырёх лет, но может выработать программу только приступив уже к исполнению своих обязанностей, и программа эта, в чём бы она ни заключалась, не может быть реализована в четырёхлетний срок. Очевидный нонсенс.

Вернёмся к процитированному Саакашвили разговору с Медведевым в Астане о возможной российско-грузинской встрече. В июне-июле, когда Россия проводит учения «Кавказ-2008», ставшие репетицией августовской войны, когда Грузия, со своей стороны, проводит штабные учения совместно с США, и ретроспективно мы теперь видим, что ситуация уже доведена до крайности — в это время Медведев говорит о том, что в качестве предварительного условия для встречи между президентами двух стран «фундаментально должна измениться ситуация между Грузией и Россией». Можно предположить, что Медведев уже знает о будущей войне и не хочет или не может отменить её, и именно война и начильственная смена правительства Грузии имеется в виду под «фундаментальным изменением ситуации». (Правда, для этого придётся сначала признать, что именно Россия, а не Грузия была в августе агрессором). Но даже если ответ Медведева скрывает ультиматум и фактическое объявление войны — всё равно он слишком расплывчат и многозначен. В противном же случае, то есть если Россия стремится к миру, ответ Медведева просто не имеет никакого смысла — ведь если Россия печётся о своих гражданах на de jure территории Грузии, ей следовало бы выдвигать чёткие условия и добиваться их исполнения, в том числе и на личных встречах. Создаётся ощущение, что Россия требует от партнёров «угадать» её желания (которые она сама не всегда способна артикулировать) и заранее согласиться с исполнением этих её желаний — и только тогда Россия снизойдёт до переговоров. Такая политика не имеет другого названия кроме шантажа, а иногда и террора — после войны с Грузией можно употребить и это слово. Именно так ведёт себя террорист, взявший заложников. Но так не должно вести себя ни цивилизованное государство, ни отдельный человек.

Теперь мы то же самое наблюдаем в отношениях с Украиной. Президент Медведев пишет президенту Ющенко о том, что он «открыт для дискуссий», однако отказывается приехать в Киев — чтобы хотя бы высказать свою точку зрения. Вместо него на украинском ТВ приходится выступать российским политикам и политологам, высказывающим в том числе вполне взвешенную точку зрения, согласующуюся в том числе и с позицией, заявленной Медведевым. Передача Шустера (и не только она) показывает, что в Украине вопрос о Голодоморе тоже «можно обсуждать свободно, не опасаясь прослыть «врагом нации»». Спрашивается: почему Медведеву самому не приехать с той же целью? Или почему бы не прислать в Украину большую делегацию российских политиков и общественных деятелей? Видимо, как и в случае с Грузией, обязательным условием является принятие украинским руководством российской точки зрения на собственную историю a priori — включая все возможные резкие изменения этой точки зрения.

И дело, разумеется, не в том, чем на самом деле объясняется неоднозначность и разнобой в российской политике — несамостоятельностью или плохой подготовкой российских руководителей, борьбой лоббистов или тонкими продуммаными ходами. Дело в том, что поведение России слишком легко истолковать в невыгодном для России ключе. Россия подставляется или в самом деле угрожает? Именно так будет поставлен вопрос, и оба варианта для России невыгодны.

В случае с Грузией, Украиной и в отношениях с Западом объектом предполагаемого шантажа становятся зарубежные государства — но, в конце концов, многие считают государство по определению «машиной насилия», и в рамках этих представлений угрозы во внешней политике могут быть чем-то оправданы. Но в вопросе об экономической политике объектом шантажа является отечественный бизнес, граждане страны — здесь целью является, очевидно, сохранение лояльности? С приходом Медведева такая интерпретация становится всё более очевидной, а по мере того, как осознание приходит к гражданам России (одновременно с кризисом), проводить такую политику будет всё сложнее.

Цветков

Я же говорю, мне нравится речь поэтов — о чём угодно, даже о политике. Умение обращаться со словом лучше прочих сказывается, и хочется разодрать на цитаты.

Осадная психология, которая сегодня в России культивируется, выделяет из общего хора голосов западной прессы в первую очередь те, которые подтверждают факт осады, а первую реакцию на событие, поневоле не вполне объективную, выдает за единственную. Аудитории, российской конечно, остается решать, мотивировано ли это просто глупостью тамошних народов или враждебностью тоже. Между тем, на Западе, конечно, понимают все тонкости конфликта, хотя такое понимание вовсе не делает российскую точку зрения единственно возможной или даже предпочтительной. (http://www.cato.ru/pages/69?idcat=637)

С начала

Важно, с чего начать. Если рассуждение о мировой политике начинается с того, что каждая страна, преследуя свои интересы, пытается отобрать что-то у других, то продолжать уже не нужно. Если начинать с перечня потенциальных врагов — то уже противоречишь сам себе, загоняя себя в угол: ведь, основываясь только на возможности войны, сразу исключаешь вероятность мира, и этим возможность вражды превращаешь в неизбежность — достаточно этой маленькой подтасовки, чтобы получить паранойю, и тогда дальше итогом уже любых рассуждений окажется только одно — жутковатый мир с точки зрения военных и спецслужб. Но всё же можно рассматривать гораздо шире. Почему они не видят, насколько сужают постановку вопроса?

Неверно, что интересы стран заключаются только в естественных ресурсах — поэтому не всегда интересы страны заключаются в захвате чего-то чужого.

Неверно, что любой ресурс, будучи захваченным, будет столь же полезен в руках нового владельца — например, люди в оккупации работают хуже, да и для обработки ископаемых нужна технология, иногда специфическая для каждого региона (вечная мерзлота и океанское дно — самые очевидные примеры).

Неверно, что преследование частных интересов не может быть игрой с положительной суммой — можно преследовать свои интересы, не мешая, а помогая другим делать то же самое.

Не говоря уже о том, что в экономике не соблюдается закон сохранения — это не замкнутая система, и здесь вещи (в том числе ресурсы) могут исчезать никуда и появляться ниоткуда — какая уж тут нулевая сумма…

Всё это банально до ужаса, но воинственные американофобы и прочие записные патриоты об этом почему-то не думают. Они остаются в рамках логики контрразведки и генштаба. Эта логика несомненно полезна и имеет право на существование. Генералы пишут планы войны и проводят учения — это важно, но это только одна вероятность. А у государства — любого — кроме генштаба есть ещё как минимум МИД и министерство внешней торговли, и они тоже строят свои планы — о том, что со всеми можно договориться, или со всеми торговать. Зачем же ограничиваться только одними военными?

Спаслание

Да, ошибся я в Медведеве. Послание вышло пустозвонское и вовсе не либеральное. По большей части, СМИ по горячим следам цитировали два тезиса: что во всём на свете виноваты США, и что президент теперь будет избираться на 6 лет вместо четырёх. Потом заметили ещё «Искандеры» в Калининграде. Но если бы этим и правда ограничилось дело, то ради этого не стоило и выступать.

В полном тексте послания есть и ещё кое-что.

Во-первых, какой-то невнятный наезд на бюрократию и панегирик свободе:

В России на протяжении веков господствовал культ государства и мнимой мудрости административного аппарата. А отдельный человек с его правами и свободами, личными интересами и проблемами воспринимался в лучшем случае как средство, а в худшем – как помеха для укрепления государственного могущества. Повторю, так было на протяжении веков. И хотел бы привести слова Петра Столыпина, который говорил: «Прежде всего надлежит создать гражданина, и, когда задача эта будет осуществлена, гражданственность сама воцарится на Руси. Сперва гражданин, а потом гражданственность. А у нас обыкновенно проповедуют наоборот». […]
В наши дни, уже на новом этапе развития, российское общество подтверждает приверженность демократическим ценностям Конституции. Оно в основном освоило навыки, практики и процедуры демократии. И в отличие от недавнего прошлого демократическое устройство уже не ассоциируется у наших граждан с хаосом, с бессилием, с деградацией. […]
Государственная бюрократия по-прежнему, как и 20 лет назад, руководствуется всё тем же недоверием к свободному человеку, к свободной деятельности. Эта логика подталкивает её к опасным выводам и опасным действиям. Бюрократия периодически «кошмарит» бизнес – чтобы не сделал чего-то не так. Берёт под контроль средства массовой информации – чтобы не сказали чего-то не так. Вмешивается в избирательный процесс – чтобы не избрали кого-нибудь не того. Давит на суды – чтобы не приговорили к чему-нибудь не тому. И так далее.
В результате государственный аппарат у нас – это и самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер, сам себе суд, сам себе партия и сам себе в конечном счёте народ. Такая система абсолютно неэффективна и создаёт только одно – коррупцию. Она порождает массовый правовой нигилизм, она вступает в противоречие с Конституцией, тормозит развитие институтов инновационной экономики и демократии.
Сильное государство и всесильная бюрократия – это не одно и то же… 

Зачем он это сказал? Зачем эти антипутинские пассажи про сильное государство и демократию, которая уже не ассоциируется с хаосом? Никаких серьёзных выводов в отношении собственно бюрократии за этими фразами не следует — ни о повышении прозрачности, ни о сокращении числа чиновников, ни о прямых мерах для исключения произвола чиновников речи не идёт (возможно, он считает, что всё это есть в известном пакете антикоррупционных законов, но на самом деле того, что есть в законах, всё равно недостаточно).

Зато Медведев хочет развивать институты демократии (в том числе как способ борьбы с бюрократией), и вот что под этим имеется в виду:

— Избирательный залог отменяется — для участия в выборах нужно будет обязательно собирать подписи.
— Будет снижено минимальное количество членов партии, необходимое для её регистрации. (Но это не сразу).
— Представительство в Думе (1-2 места) получат малые партии, не преодолевшие барьер 7% голосов (однако сам барьер остаётся).
— Будет обязательной ротация руководства партий.
— В Совет Федерации теперь пойдут только депутаты местных законодательных собраний (но принципы выборов в законодательные собрания сохранятся).
— Все главы регионов теперь будут партийными — то есть их будут выдвигать партии, представленные в местных законодательных собраниях.
— У местных органов самоуправления появится возможность снимать руководство муниципалитетов.
— Будет предусмотрено участие неправительственных организаций в легислатуре (непонятно как: в числе новых участников законотворчества названа Общественная палата, но она как раз и создана изначально для участия в работе над законами — значит, её роль усилится? Так что пока ничего не ясно).
— Будут созданы гарантии освещения работы партий в СМИ
— Будет «расширяться свободное пространство интернета и цифрового телевидения».

Вы как хотите, но это по большей части и не развитие демократии, и не борьба с бюрократией, а ровно наоборот.

Известно, что избиркомы всех уровней весьма предвзято относятся к подписям, собираемым оппозицией для регистрации на выборах, и отмена избирательного залога — это закрытие последней возможности для входа оппозиции в избирательный процесс. Предлагаются ли какие-то меры, чтобы защитьтся от произвола избиркомов? Нет.

Медведев об отмене залога говорит так:

Участвовать в выборах или нет – должны решать не деньги, а мнение людей, репутация партии и доверие избирателей к её программе.

Но это же бред! Участие в выборах должно быть просто свободным. А вот участие в управлении страной должно решаться в соответствии с репутацией и доверием народа — то есть на выборах.

Снижение минимума членов партии — тоже отнюдь не лучшее, чем можно было бы помочь партиям. Например, гораздо эфективнее было бы разрешить предвыборные блоки, сделав их механизмом укрупнения и объединения партий. Ротация руководства партий может показаться неплохой идеей, но на примере СПС и «Яблока», а раньше — «Родины», «Партии пенсионеров» и других стало понятно, что Кремль способен проводить «своих людей» в руководство партий — был бы только поставлен вопрос о перевыборах. Тем самым ротация руководства партий означает возможность замены неугодных Кремлю партийных руководителей на лояльных и вряд ли наоборот. Под угрозой также оказываются отцы-основатели — Грызлов, Миронов и Жириновский. Понятно, что уж Жириновский-то точно своего не отдаст, а значит скорее всего, как Явлинский (и как Путин) отойдёт на полметра в сторону, но останется где-то рядом. Управление партиями станет менее чётким и прозрачным, более подверженным личным отношениям и коррупции. И если уж диктовать партиям, как им жить, то я бы запретил единоличное лидерство, заменив его коллегиальным руководством — это даст возможность для притока новых кадров, повысит демократичность и динамизм, но не убавить прозрачности.

Далее. Партийность глав регионов означает всего-навсего, что все они станут членами «Единой России» — единственной партии, которая может обладать большинством в законодательных собраниях и тем самым предлагать кандидатуру губернатора. В результате исчезает плюрализм мнений и окончательно исключается прямое народное представительство — губернатор будет отвечать не перед народом, а перед партией. То же самое с Советом федерации: если представители от региона будут выбираться из числа депутатов законодательных собраний регионов, то очевидно, что Совет Федерации на 100% будет опять же партийный — и более того, однопартийный.

Таким образом, весь этот комплекс мер направлен на окончательное установление в стране однопартийной системы во главе с самой обюрокраченной из всех партий — «Единой Россией». Пожалуй, недалёк момент, когда КПРФ и ЛДПР придётся довольствоваться теми самыми одним-двумя креслами в Думе.

Но и в нынешних условиях, когда КПРФ, ЛДПР и СР имеют в Думе свои фракции, вхождение в Думу малых партий с выделением мест не по общей формуле (пропорционально полученному числу голосов), а в гораздо меньшем количестве, означает только искажение принципа равенства выборов — одно место в 450-местном парламенте составляет 0,22% от общего числа, и этим процентом предлагается довольствоваться партиям, получившим в том числе 6% голосов избирателей и претендовавших на формирование фракции из 30 депутатов (450 * 0,07 = 31,5).

Медведев говорит, что предоставление одного-двух мандатов малым партиям даст им трибуну, то есть возможность обратиться к обществу и руководству страны. Но это опять искажённая логика. Трибуной для всех партий и отдельных людей должны быть СМИ. А смысл участия партий в выборах — не в получении трибуны, а во влиянии на руководство страны, в участии в управлении страной. Но наш парламент надёжно отсечён от этих функций.

Кстати говоря, Медведев высказал было в этом направлении важное предложение — об отчётности правительства перед Государственной Думой. Вообще-то, это может стать революцией — безответственность правительства и бессмысленность усилий Думы по контролю деятельности исполнительной власти остаётся одним из главных недостатков нашей политической системы. Но сказано об этом как бы «между прочим», и наверное ничего радикального не произойдёт. Вряд ли ежегодные отчёты станут чем-то вроде регулярных вотумов доверия, и вряд ли депутаты-единороссы станут всерьёз спрашивать с правительства, возглавляемого их лидером.

Так же мельком сказано о необходимости «достигнуть оптимального баланса разграничения полномочий между Федерацией и регионами». Как и ответственность правительства перед Думой, это довольно важный вопрос. Как минимум, из этой фразы следует, что по мнению Медведева процесс дележа полномочий между центром и субъектами федерации будет продолжаться. Но — ничего конкретного…

Ещё тоже важное: «оптимизировать организацию миграционных процессов внутри страны и создать реальные условия для повышения мобильности российских граждан». Очень правильно и очень нужно. Но сказано об этом мимоходом и без подробностей.

Зато вовсе ничего не сказано о национальных проектах. Упомянут только один — касающийся образования. О «возрождении российской образовательной системы» Медведев говорил довольно много. Но ничего интересного или конкретного в этих нескольких абзацах нет.

В целом послание вышло каким-то странным, сырым. Почему оно начинается и заканчивается внешней политикой (в начале кризис и Кавказ, в конце «Искандеры»)? Почему в середине внутриполитические вопросы так странно перемешаны? Похоже на какой-то студенческий реферат, бесконечные перечни и нумерованные списки. Пытаюсь построить план этой речи — и не могу. Расплывается. Везде обо всём понемножку. В итоге оказывается, что несколько серьёзных мыслей и намерений (усиление роли партий — точнее одной партии, выдвижение «Искандеров» как ответ на американскую ПРО, усиление работ по реформе образования) плавают в бульоне из ни к чему не привязанных правильных слов (о бюрократии и демократии, свободе, ответственности правительства и так далее) и просто пустых бессмыслиц.